Да, я там работал: Записки офицера КГБ

— Ну что, Жень, конечно, он у многих бельмом на глазу сидит. Академики его на дух не берут, по модернистам и абстракционистам он сам на танке ездит, русофильство у нас не монтируется с интернационализмом, а его связи просто с ума сводят тех, у кого таких связей нет. Сейчас ты — не VIP, если у тебя нет портрета кисти Глазунова. Тебя, кстати, ему уже «продали» — из ВААПа… В общем, вот тебе альбомы, репродукции, справки — смотри, читай, делай выводы.

Я долго смотрел, читал, делать выводы не спешил — надо было посмотреть на живого человека.

Илья Сергеевич — прекрасный товарищ в общежитии и в путешествии. Всегда бодрый, энергичный, полный идей и знающий, как эти идеи воплотить в жизнь. Он любит и умеет пошутить, порой раздражителен, но ненадолго, заботлив и внимателен к окружающим. Не по-советски щедр: за многие мои путешествия с представителями нашей творческой среды я впервые видел, как он давал приемы и обеды издателям и финским друзьям.

— Конечно, — скажут многие, — с такими-то деньгами…

Денег глазуновских я не считал, как и ничьих других, но вот людей, вполне обеспеченных, за границей наблюдал немало — не помню, чтобы советский писатель или художник давал за рубежом хоть полдник кому-нибудь.

Творчество Глазунова? Одним оно нравится — многотысячные очереди на его выставки говорят сами за себя. Другим — нет.

Ну хорошо, скажете вы, все эти издательства, художники, а где же перестрелки, погони, прыжки в ночную тьму из вагона экспресса? Что же, чекисты за границу ездят баклуши бить? Как и многие штатские?

Да нет, не сказал бы. Во-первых, я полностью выполнил все, что полагалось по линии ВААПа, и не сделал при этом никаких ошибок. Во-вторых, установил немало интересных контактов с финскими издателями, которые очень пригодились в будущем.

В-третьих (или во-первых?), в одной из хельсинкских гостиниц встретился с человеком, который приехал на эту встречу очень издалека. Встречаться в его стране было «не очень удобно» для нас обоих. Мы посидели в уютном холле, ни от кого не прячась, да и прятаться было не от кого — в выбранный нами час в гостинице было пусто… Мы хорошо поговорили и пришли к некоему соглашению, приятному обеим сторонам. Вот и все, что касается перестрелок и погонь.

Как и все малочисленные народы, финны патриотичны, но патриотичны как-то особенно основательно, прочно. Любить Финляндию нетрудно — гранит, леса, чистейшие реки, озера, уютные города, привычный для северноевропейцев климат и повсеместная ухоженность — по всей стране, кажется, можно пройти босиком, не поранив ног.

Все, или почти все, что производится в стране, — высшего или лучшего качества. Большинство импортируемого ширпотреба — ниже по цене, чем производимое в Финляндии. Преференции — своим производителям. Финские бизнесмены в течение долгих лет испытывали ряд негативных воздействий со всех сторон. «Большой брат» — Россия («Веняя» по-фински) — давил через самое необходимое — нефть, бензин, топливо. Давил и через правительства, сменявшие друг друга, но постепенно выработавшие спокойные, достойные отношения с «Веняей».

Западу советско-финские отношения не нравились, и поэтому он, Запад (и особенно американцы), внимательно следил за тем, чтобы не пускать финнов с их товарами на свои рынки.

В Европе финнов за дружбу с нами тоже не жаловали, да и в «Нурд Калотен», Северном союзе, отношения между пятью северноевропейскими странами — дело тонкое и посторонним малопонятное. Видимо, финский тип бизнесмена выработался именно в этих непростых условиях.

Вот и варились они в своем соку, отлаживали хозяйство, придумывали новые продукты, новые технологии, благоустраивали страну. Я поразился, узнав, что крошечная Финляндия обладает самой разветвленной системой авиасообщений.

— Да куда там лететь-то?

Ничего, финны находят, куда. На каждом финском аэродроме чуть ли ни все типы самолетов — от огромных «Джамбо» до крошечных авиатакси на двух-трех пассажиров. Аэродромы и аэропорты поражают совсем уже по нашим меркам ненормальной чистотой — курить на всей их территории запрещено.

В любой области финны проявляют постоянную и привычную изобретательность. Может быть, это не «свершения века», но вещи нужные и полезные, Например, в одном из старейших издательств, в «Отава», придумали принципиально новый способ переплетать книги. Этот способ, названный «Ота-байнд», позволяет раскрытой книге лежать плоско, страницы не «гуляют», их не нужно придерживать рукой. Придумано это для работы с книгой и компьютером: книга лежит слева, а обе руки оператора — на клавишах. Он отвлекается только для того, чтобы перевернуть страницу. Впрочем, наверное, уже придумано устройство и для этого.

****

В тот год, как из рога изобилия, в «Доме» посыпались ЧП различного рода. Своим чередом продолжались побеги разведчиков, к которым все как-то уже привыкли, но эти происшествия озадачивали всех и в первую очередь, конечно, начальство.