Да или нет?

Завтра ему нужно пойти в город и купить кое-что из туалетных принадлежностей. И, разумеется, последний номер «Бихайв мэгэзин» или даже несколько последних номеров, если они завалялись на полках магазина.

У нее был потрясающий талант и журналиста, и фотографа одновременно. Он не мог удержаться и не узнать, как она справилась с описанием гастрольного тура хора «Табернакль» в Австралию.

– Фрэнни? – услышала она голос из интеркома. – Ты не зайдешь на минутку в мой кабинет?

Голос Барни звучал необычайно серьезно.

– Да, конечно. Уже иду.

Когда Фрэн поднялась на ноги, Поль оторвался от работы и взглянул на нее.

– Ты куда? Я только что собирался прочитать тебе кое-что и узнать твое мнение.

– Босс хочет видеть меня.

– Прекрасно, но не трепись с ним слишком долго.

– Трепись? Что это?

– Это то, чем женщины занимаются все время.

– Я пощажу твои бедные уши и не скажу, чем вы, мужчины, все время занимаетесь.

– Спасибо тебе, Господи, – он рассмеялся.

Поль был одним из тех немногих, кто знал, какого мнения она придерживается о мужчинах, и не пытался переубедить ее. Поэтому он так ей и нравился.

– Увидимся через минуту.

Она поспешила в другой конец редакции, где находился кабинет Барни. Когда она постучала в дверь, Барни крикнул, чтобы она входила.

– Что ты… – Конец фразы застрял у нее в горле, потому что у Барни был посетитель.

Фрэн чуть не упала в обморок от волнения. После того вечера на концерте в Лос-Анджелесе она и не надеялась увидеть его снова. Тем более здесь.

– Фрэнни? С тобой все в порядке?

Она все-таки упала на ближайший стул, не отрывая взгляда от монаха. Его темно-карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, были слишком прекрасны, чтобы принадлежать мужчине.

Он был потрясающе красив, чересчур красив для мужчины. Она заметила это в первую минуту, как увидела его в монастырской лавке, но теперь, в вишневом свитере и светлых брюках, он был просто неотразим.

Одежда превосходно сидела на его стройном мускулистом теле. Черные волосы и смуглая кожа придавали ему ковбойский облик, чего она раньше не замечала. Это делало его еще более интригующим и привлекательным. Дрожь возбуждения охватила ее.

– Мистер Бенет сказал мне, что вы встречались не только в монастыре, но и в Лос-Анжелесе.

Бенет? У него французские корни? Это объясняет цвет кожи, но французы обычно не такие высокие или…

– Это правда, Барни.

Когда больше никаких реплик не последовало, Барни изобразил на лице неудовольствие ее невежливостью и взял на себя роль радушного хозяина.

– Господин Бенет хотел лично поблагодарить тебя за прекрасную статью о деятельности отца Амброзия в монастыре.

– Я не смогла бы сделать это без помощи мистера Бенета.

Ей стало интересно, какое объяснение дал, если вообще давал, монах Барни по поводу своего пребывания в монастыре, если он не представился ему монахом.

Хотя его духовная борьба не имеет к ней никакого отношения. Она не собирается спрашивать его об этом. Монах наклонился вперед.

– Я только сообщил мисс Мэллори некоторые факты, а ваш корреспондент написала такую статью, которой братья могут только гордиться.

Он говорил с Барни, но его глаза не отрывались от ее лица.

– Спасибо, – прошептала она.

Барни почесал лысину. Он был сердит на нее, но она не могла объяснить ему, почему ей так трудно говорить.

– Мистер Бенет также восхищался твоей фотографией на обложке сентябрьского номера. Он знает эту леди из Германии и хочет послать ей номер журнала.

– С вашим автографом, мисс Мэллори, – поправил монах. – Когда Герда увидит свое лицо на обложке журнала, посвященного «ангельскому хору», и прочитает статью о себе, она будет счастлива.

– С радостью подпишу для нее журнал.

Барни с любопытством наблюдал за Фрэн, размышляя, куда подевался ее природный энтузиазм. Он встал из-за стола.

– Я дам тебе несколько журналов, Фрэнни, чтобы эта леди могла подарить их друзьям и родственникам.

Когда Барни покинул комнату, монах протянул ей журнал, который был у него в руках.

– Я обнаружил его в моей комнате в монастыре прошлой ночью, – он раскрыл журнал на страницах со статьей об аббате Амброзии. – Я бы хотел получить ваш автограф. Пожалуйста, подпишите, Франческа, и, если можно, припишите «дорогому Андре».

Андре. Отец Андре Бенет. Так называют его братья?

Дрожащей рукой она положила журнал на стол и потянулась за ручкой. И вдруг ее затянутая в капроновой чулок нога нечаянно коснулась его колена. Словно удар тока пронзил ее – она быстро отдернула ногу. Если он и заметил ее резкий жест, то не показал виду, а она сама боялась взглянуть на него.

Слава Богу, Барни вернулся с пачкой журналов и разрядил напряжение, возникшее в комнате.

– Вы хотите, чтобы я еще что-нибудь написала для ваших друзей?

Она сидела на краешке стола, собираясь покончить со всем этим как можно скорее.

Монах откинулся на спинку стула.

– Раз у вас есть шесть журналов, то подпишите один для Герды, один для ее сына Харбина, один для внука Ренке, а еще для невестки Людвиги и внучки Аделаиды. О, да, еще ее брату Курту.

Губы Фрэн сжались.

– Боюсь, вам придется произнести по буквам все эти имена для меня.

– Конечно.