Да, мой повелитель! (СИ)

И все бы ничего, если бы он не заметил на пляже бледную девицу, задремавшую под самым солнцем. Серкан ее даже толком не разглядел, — на автомате подошел поправить зонт, напомнить о правилах безопасности. В отелях сети «Султан СПА» клиенты всегда были на первом месте.

А потом она открыла глаза. Бархатистые ореховые глаза. И от этого взгляда внутри что-то щелкнуло. Светлая, нетронутая загаром, чуть порозовевшая от солнца кожа так и звала прикоснуться к себе. Открытый купальник почти ничего не скрывал от взгляда, и Серкан искренне наслаждался увиденным. Плоский животик с аккуратной ямкой пупка, налитые округлости грудей, сжатых чашечками, будто мужскими ладонями. О, с какой легкостью Серкан представлял свои руки на месте этих деталей купальника! Уж он-то сжал бы ее куда крепче.

Впрочем, долго фантазировать Серкану не пришлось. Насколько красивой была девушка, настолько же она была скандальной. Принялась обвинять его во всех смертных грехах… А он-то ведь ничего не сделал! Хотел — возможно. Но ведь не сделал! А она развела такую истерику, накрутила других туристов… Словом, не женщина — а ходячий источник проблем.

Желание улетучилось так же быстро, как и возникло. Серкан мысленно поставил на этой громкой девице предупреждающий знак «Опасно для жизни!» — и решил больше не приближаться к ней без экстренной на то необходимости.

Однако она отыскала его сама. Сама! Сначала прогоняла с воплями, а потом пришла с невозмутимым видом и светскими извинениями. Логика? Нет, не слышали. Серкан слишком устал от монотонной работы, и не удержался от искушения ее поддеть. И — бдыщ! — очередной фонтан эмоций.

А что она устроила в ресторане? Никогда Серкан не позволял женщинам себя унижать! Никому не позволял! И тогда бы поставил наглую сумасбродку на место, если бы все происходило не на глазах у десятков других туристов. Репутацией отеля Серкан дорожил куда больше. И на публике дал девушке отпить из чаши триумфа. Но чем дольше он находился рядом с ней, тем сильнее затуманивался разум. Желание, внезапно настигшее Серкана на пляже, вернулось снова.

Он собирал осколки тарелок у ее ног. У миниатюрных ступней с изящными пальчиками. Снизу открывался такой обзор… Округлые коленки, гладкие бедра без намека на рыхлость. Вот бы скользнуть рукой туда, между ними. Чуть выше. А может, она сознательно дразнит его? Может, это такой русский флирт, бессмысленный и беспощадный?

Так или иначе, разборки Серкан решил отложить на потом. На тот момент, когда они окажутся наедине, и рядом не будет толпы туристов, которых она сможет позвать на помощь. И уж тогда Серкан покажет ей, что бывает с теми, кто решился его дразнить. И расскажет, с кем именно она имеет дело.

Но все снова вышло из-под контроля. Тот поцелуй… Даже теперь, стоя у бассейна, Серкан ощущал вкус ее мягких губ, влажную гибкость язычка, податливую упругость тела. И внутри поднималось что-то темное, первобытное. Звериные инстинкты, неподвластные разуму.

Он вспоминал, какая ненависть и какое презрение плескались в ее глазах, когда она отталкивала его. И это после того, как сама же чуть не отдалась ему прямо там, в лифте! Она явно хотела его, в этом Серкан ошибиться не мог. И он почти не сомневался, что они поднимутся в ее номер, займутся сексом, — и он избавится, наконец, от этого мучительного наваждения. Каждый получит то, что хотел: она — впечатления на память об отдыхе, он — долгожданную разрядку. И тогда она перестанет быть таким вожделенным запретным плодом. Насытившись ее прелестями, он навсегда оставит эту безумную жажду в прошлом.

Как бы не так! Она отшила его, оскорбила, приняв за альфонса. Его! Серкана Озтюрка! Вот уж воистину: с больной головы на здоровую! Сама призналась, что спит с мужчинами исключительно ради денег, — пусть и больших, — а других любителей наживы, видите ли, презирает. Грязновато как-то белое пальто, нет?

И Серкан сделал то, о чем теперь жалел. Как бы ему ни хотелось реванша, как бы ни кипела горячая турецкая кровь, он должен был забыть о ней в ту же секунду. И уж точно не оставлять ее здесь, в отеле, прямо у себя под носом. Он не должен был издеваться над ней у себя в кабинете, и вовсе не из-за высоких моральных принципов. Какие принципы могут быть, когда имеешь дело с содержанкой? Или, — выражаясь проще, — с проституткой? Никаких. Вот только издевательство это вышло боком самому Серкану. Он хотел поставить на место ее, а в результате сделал хуже себе. Когда она стояла перед ним на коленях… Когда он ощутил эту власть над ней, пусть и мнимую, пусть и знал, что она паясничает, лишь бы получить работу… Желания сильнее Серкан не испытывал еще ни разу.

Неделя. Жалкие семь дней. Неужели он не сможет потерпеть? А потом эта Мария исчезнет из его жизни, как дурной сон.