Да, нет, возможно

– Благодаря вам люди хотя бы узнали о нашем существовании. – Гейб расстроенно вздыхает. – Даже если завтра мы победим, это будет крошечная, самая неважная победа. Но сейчас я посвящаю ей всю жизнь. А в итоге останутся только цифры…

– Неправда, – возражаю я, но он только фыркает. – Неправда! Дело не только в цифрах. Даже не в результате. Не только в нем.

– Мне бы твой блистательный оптимизм… – грустно улыбается Гейб.

– Слушай, цифры и правда важны. Очень важны. Но это сейчас. – Я впиваюсь пальцами в столешницу. – Да, прямо сейчас цифры решают всё. Но потом-то ты сделаешь шаг в сторону и увидишь эти выборы как еще одну точку на шкале времени. История не терпит суеты. И любит долгосрочные планы.

– Чушь. Мне все равно, станет ли мир лучше через тысячу лет. Этого недостаточно.

– А я и не говорю о мире, который должен стать лучше. Я говорю о нас – и о том, как мы можем сделать его лучше сами.

Гейба, похоже, это не слишком впечатляет, но я продолжаю говорить.

И вот что странно: сейчас я чувствую себя ужасно, мое сердце разбито, все кажется неправильным. Но язык находит ровно те слова, которые мне нужны.

– Суть не в том, чтобы ждать, когда наступит светлое завтра. Мы сами его создаем. Мы должны сами чертить шкалу истории.

– Ладно-ладно. Но прямо сейчас это «создаем» выглядит как чертова тонна никому не нужных усилий.

– Так дело-то не в результате, а в самих усилиях. Ты продолжаешь их прикладывать, потому что иначе будешь чувствовать себя ничтожеством. Как акула: они должны двигаться, иначе умрут. Мы должны сопротивляться. Просыпаться каждый день и принимать решение не сдаваться.

Я снова смотрю на экран. Замок в кружочке и крошечная круглая фотография на аватарке. Но я все равно вижу ее темную кожу. Ее волосы. Ее улыбку.

Майя ненавидит перемены, но хочет изменить мир. И никогда не молчит, если это важно.

Я и не знал, что после двух дней разлуки можно так скучать по человеку.

– Слушай, – я поднимаю глаза на Гейба, – даже если мы проиграем выборы, твоя работа важна. Все, что ты сделал. Все это важно.

– Ну да…

– Все это важно, – повторяю я. – И я не думаю, что мы проиграем. Ну уж нет. Но ты должен знать все равно.

Гейб фыркает, но на его губах появляется улыбка.

– Ты умеешь вдохновлять людей, Большой Джей. Наверное, однажды станешь отличным политиком.

Я улыбаюсь ему в ответ.

– Я знаю.

Глава тридцать четвертая. Майя

На избирательный участок я еду на своей машине. Ощущение все еще странное. Мне не нужно стоять на подъездной дорожке, ожидая друга или такси. Это моя машина. Вчерашний вечер я провела, составляя перечень мест, куда хотела бы пойти работать, поскольку могу теперь до них добраться. Barnes & Noble и Starbucks в этом моем списке находятся довольно высоко.

Там был бы и «Таргет», но я уже не уверена, как Кевин воспримет мое резюме после того, что между нами произошло. К тому же… Там бывает Джейми. Устраиваться на работу в его любимое место – так себе идея.

Стоит мне подумать о нем, как горло перехватывает. Почти месяц мы ходили по домам с агитацией, раздавали листовки, ставили знаки. И вот наступил день выборов. А мы даже не разговариваем.

Я паркуюсь у участка и несколько минут сижу в машине, открыв свой аккаунт в Instagram[33]. Утром я выложила новую фотографию. Селфи с розеткой в цветах Россума и призыв всем моим пятнадцати подписчикам: собирайтесь и оставьте свой голос. Потом я просматриваю остальные летние снимки. Завтрак на ид. Селфи с Бумером, сделанное на прошлой неделе. Кажется, у меня было лучшее в жизни лето. Майя из Instagram[34] и настоящая Майя живут на разных планетах.

Я открываю ленту Сары. После того как наша с Джейми фотография попала на все сайты, я ожидала увидеть сообщение от нее. Но она не следит за ситуацией вокруг выборов, поэтому и это событие прошло мимо нее. Странно, как то, что для одного человека – целая вселенная, для другого такая мелочь, что он ее и не видит.

Новые посты в ее аккаунте вызывают у меня улыбку. Складывается впечатление, что она работает в отделе продвижения Университета Джорджии. Вот фото кампуса со множеством фильтров, а вот селфи с символом университета, бульдогом в красно-белом наряде. Один снимок я разглядываю особенно долго. Он сделан четыре дня назад. Сара стоит рядом с моей любимой писательницей, Энджи-мать-ее-Томас. Они обе улыбаются, в руках у Сары новая книга Энджи. И подпись: «Рядом с единственной и неповторимой Энджи-мать-ее-Томас».

Я хмыкаю. Пускай мы и отдалились, мысли у нас по-прежнему одинаковые. Помедлив немного, я открываю вкладку сообщений:

Надеюсь, дела в колледже идут отлично. Мне так жаль, что мы поругались. Скучаю.

Она не начинает немедленно печатать свой ответ. Но это нормально. Я люблю Сару. Даже если мне не удастся все вернуть, это была прекрасная дружба – пока она длилась. Я не жалею, что рассказала ей о своих переживаниях.