Да ночь простоять...

— И что я с этого буду иметь? — просто спросил своего сослуживца Маркин и вопросительно посмотрел на сидящего напротив капитана, — ты ведь майорское звание не можешь получить из-за выговоров? А мне какая выгода? Одни напряги. Бегать за тобой, согласовывать, предупреждать. А, командир?

— Место на гауптвахте в любое время дня и ночи для арестованного тобой солдата или даже прапорщика, материальная помощь транспортом роты в пределах протяжённости отряда, вещевое имущество в разумных пределах, вы ведь стираете хэбэшки в горах со страшной силой, а у меня дембеля почти новое обмундирование любого размера на подменку оставляют, тулупы зимой, списание экипировки по временным нормам, получение и хранение имущества в расположении роты. Личные просьбы…, - так у Маркина появилась личная агентура и друг в руководстве отряда. Через год комендач стал зам начальника штаба, получил майорское звание, через два сменил самого начальника штаба и твёрдо сел на подполковничью должность в руководстве отряда. Группа Маркина каталась как сыр в масле, даже зампотыл вынужден был признать, что ни он, ни его служба припереть солдатского капитана Маркина ничем не могут, а вот Слава в связке с начштаба вполне может удовлетворить свою алчность и подставить тыловикам такую бяку, что мало их откормленным рожам в новеньком обмундировании не покажется. А когда грянул Афганистан, то ВПБГ плавно превратился в ДШМГ — десантно штурмовую мото-маневренную группу. КГБ СССР и начальник погранвойск КСАПО очень бережливо относились к личному составу вообще, а уж такие подразделение хранили от бюрократических глупостей и старались усилить изо всех сил. Боевые операции готовили тщательно, привлекали бронетехнику, вертолёты, артиллерию. Мощная агентурная поддержка самого могучего силового органа государства обеспечивала информацией и гарантировала стопроцентный успех в боестолкновениях с противниками. Практически с 1979 по девяностые майор воевал в приграничной полосе КСАПО, обеспечивая спокойствие пограничных застав в предполье сопредельного государства. Потери несли минимальные. Пока не начал рушиться СССР. Но даже и в это время такой специалист был нарасхват у заинтересованных ведомств.

Такие люди, как Маркин дома не сидят. Их всё время черт носит там, где они привыкли всю свою жизнь быть. Поэтому во время взрыва он находился в горах. Оценил обстановку. Припомнил, что где в родном погранотряде стоит, лежит и пристроено и двинул в сторону Куркулаба, а оттуда потом и до Гермаба добрался своим ходом. На равнину не пошёл, понял — там ловить нечего.

Да, вот такого инструктора нам и прислал Бобко для того чтоб подтянуть нашу боевую подготовку. А то трусливая тактика уничтожения врага на дальних дистанциях могла и не сработать во время встречного боя или попадания в организованную засаду. Да и личные боевые качества подчинённых надо было срочно повысить. И началось.

— Лейтенант, у вас же нарядов нет сейчас? Вдоль дозорки? — спросил он меня в первый же день нашего знакомства.

— Ну, только часовой, да дневальный по конюшне, — не подозревая ничего заумного, ответил я ему.

— Ага, значит кросс завтра утречком с автоматами, подсумками и в бронниках, по холодку. Нормально? — уточнил он.

— Нормально, а на сколько?

— Да, как пойдёт. И это, командир, ты сам как, с нами рванёшь? — я посмотрел на лицо майора и понял, что если не «рвану», то он найдёт способ меня засунуть внутрь строя.

— Так куда ж я от своих солдатиков денусь, — со вздохом ответил ему и помыслил о кроссовках.

— Тогда надо у старшины подменочные сапоги всем найти, если есть, — тут же опустил меня на землю инструктор. Конечно, значит, не меньше десятки он нас завтра потянет бежать. И наверно вечером шестёрку добавит перед ужином. Так и получилось. Одно мы никак не могли отгадать — это сколько нашему Змеюке лет. По прикидкам сорок пять как минимум, а кросс он, гад, всё-таки в кроссовках побежал. А я в сапогах подменочных. Хотели и старшину с собой взять, но бывший командир-начальник ДШМГ решил по-своему.

— Это он тебя главный снайпер?

— Ну да, ещё Файзуллин, и Приходько.

— Тогда с ним на стрельбище поговорим. Перед обедом.

И началось.

* * *

Геннадий Петрович к нам не спустился. Мы к нему на «Олимп».

— Да, как пойдёт. И это, командир, ты сам как, с нами рванёшь? — я посмотрел на лицо майора и понял, что если не «рвану», то он найдёт способ меня засунуть внутрь строя.

Поехали с инструктором после экзамена.

— Ну как? — коротко спросил он инструктора по боевой подготовке. Тот откровенно поморщился, посмотрел на меня. Я усиленно делал вид, что ответ меня не волнует. Маркин через силу улыбнулся. Ну да. За месяц фиг вобьёшь знания и умения на уровень рефлексов. Рэксы из нас получились игрушечные и дальнобойные. Это когда издалека на нас в бинокль смотришь, то страх и ужас. А если ближе, то никакой Демос и Фобос в сознании противника не появится. Ответ прозвучал относительно благодушно и нейтрально.