Да победит разум!

Предыдущие рассуждения делают ясным одно. Советский Союз в процессе развития в высокоразвитую индустриальную систему не только построил новые фабрики и заводы, не только создал новые машины, но и породил новые классы, которые контролируют производство и управляют им. Эти классы имеют свои собственные интересы, весьма отличные от интересов революционеров, победивших в 1917 году. Они заинтересованы в материальных удобствах, безопасности, образовании и социальных преимуществах для своих детей, то есть они заинтересованы в тех же целях, что и соответствующие классы капиталистических стран.

Продолжение существования мифа о равенстве, однако, не означает, что в России оспаривается появление советской иерархии. Сталин уже в 1925 году совершенно открыто, естественно, цитируя вырванные из контекста подходящие пассажи из Маркса и Ленина, предупреждал XIV съезд партии: «Мы не должны играть фразами о равенстве – это игра с огнем»[45]. Как пишет Дейчер: «Сталин в последующие годы выступал против „уравнителей“ с такой злобой и ядом, что было понятно – он делает это, защищая самую уязвимую и чувствительную грань своей политики. Эта грань была столь чувствительна, потому что высокооплачиваемая и привилегированная группа управленцев должна была стать столпом сталинского режима»[46]. Действительно, Советский Союз решает ту же самую проблему, что и капиталистические страны, а именно: как примирить идеологию открытого, мобильного общества с необходимостью существования иерархически организованной бюрократии, и как обеспечить престиж и моральное оправдание высших руководителей. Советское решение не слишком сильно отличается от нашего; провозглашаются оба принципа, причем предполагается, что индивид не заметит этого противоречия.

Рост советской промышленности не только породил новый класс управленцев, но и сильно увеличил численность класса работников физического труда. В 1928 году 76,5 % всего населения России было занято в сельском хозяйстве, а 23,5 % занимались иными видами деятельности; к 1958 году это соотношение стало 52 и 48 % соответственно[47]. Но развитие промышленности требует не только роста численности промышленных рабочих. Оно требует увеличения производительности труда этих рабочих. Это серьезная проблема для Советского Союза; например, в машиностроении, согласно официальным данным Госплана, производительность труда в США в 2,8–3 раза выше, чем в Советском Союзе[48]. Помимо более высокого уровня технологии одним из решающих факторов, влияющих на производительность труда, является характер самих рабочих. Для того чтобы стимулировать развитие более независимого и ответственного характера, была не просто отменена карательная политика (например, при Сталине прогул считался уголовным преступлением, а теперь это проступок, за которым следует всего лишь дисциплинарное взыскание, накладываемое администрацией предприятия), но «советская трудовая политика во многих отношениях стала направленной на поощрение положительных результатов в достижении более высокой эффективности работы» [в области зарплатной политики и даже в повышении роли рабочих в принятии решений относительно повседневной деятельности предприятия], «но без фундаментального ограничения полномочий руководства»[49]. Советская иерархия в целом сознает важную роль образования, материальной удовлетворенности и материальных стимулов, и государство изо всех сил старается улучшить положение с этими факторами и, таким образом, повысить производительность труда. Такое развитие, вне всяких сомнений, приведет к тому же, к чему оно привело в странах Запада. Рабочие не только работают лучше, они также в большей степени удовлетворены своим положением и сохраняют верность системе: в одном случае «капиталистической», в другом – «коммунистической».

В то время как пропасть между положением рабочих в Советском Союзе и положением рабочих в капиталистических странах становится все уже, остается одно различие, которое не имеет тенденции к стиранию, и это различие, скорее, политическое и психологическое, нежели экономическое, а именно отсутствие в СССР независимых профсоюзов. То, что советские профсоюзы являются, так сказать, «профсоюзами компаний», советская идеология решительно отрицает. Объяснение заключается в том, что в государстве рабочих, где рабочие сами «владеют» средствами производства, они не нуждаются в профсоюзах такого типа, какие существуют при капитализме. Это объяснение, по сути, чисто идеологическое. Решающее значение имеет доминирование в профсоюзах партии и государства, что, конечно же, душит независимость и свободу и укрепляет таким образом авторитарный характер всей советской системы.

в) Образование и нравственность