...Да поможет мне бог

Она вошла в гостиную, полная маленькая женщина лет тридцати, с широким приятным лицом. Она завязывала фартук.

—      Никогда не угадаешь с этой подземкой. То нужно ждать двадцать минут, а то, как сегодня, поезд приходит секунда в секунду. — Она посмотрела на Спенсера. — Вы нашли все, что было необходимо?

—      Да, спасибо, — ответил Спенсер.

Он просматривал газету.

—      Сегодня опять жарко. Еще хуже, чем вчера.

—      Вот как?

—      Да. Наверно, дождь мешал вам спать этой ночью?

—      Нет, ничего, — ответил Спенсер.

Окончив завтрак, он сложил газету и встал.

Эмма направилась в кухню.

—      Извините, что я разбила стакан.

— Пустяки, Эмма. Купите другой. Я дам вам деньги.

—      Не нужно, — сказала Эмма. — Я разбила, я должна заплатить.

—      Чепуха, — ответил Спенсер.

Он выходил, когда она крикнула ему вслед:

—      Смотрите не слишком усердствуйте на работе!

—      Не буду.

В коридоре он встретил миссис Лоуренс, которая выводила на прогулку собаку. Миссис Лоуренс, маленькая и курносая, была очень похожа на своего мопса. Она поздоровалась со Спенсером, и они стали ждать лифта. Мопс сопел и с презрением смотрел на Спенсера.

Дежурил все еще Брюс. За ночь он осунулся, и лицо его густо обросло щетиной. Миссис Лоуренс заметила, что день предстоит очень жаркий, а Брюс добавил, что будет еще хуже, чем вчера, и что дождь нисколько не помог. Спенсер, зажав газету под мышкой, тщетно пытался переглядеть мопса, но отвел взгляд еще до того, как они спустились на первый этаж. Уже в этот ранний час воздух был влажным и душным, а тяжелое небо, казалось, нависло совсем над головой. Машины около подъезда не было. Швейцар Стив приветливо улыбнулся Спенсеру и вышел позвать такси.

С сигаретой в уголке рта мимо прошел служащий рынка, находившегося за углом.

—      Что, припекает, мистер Донован?

—      Да, — ответил Спенсер.

Подъехала машина, и Стив открыл дверцу. Спенсер сказал шоферу адрес конторы, спустил стекла с обеих сторон и откинулся на спинку сиденья.

Когда Спенсер вошел в контору, его секретарша Мэри Шеппард уже была на месте.

—      Боже мой, Мэри, что вы делаете здесь в такой ранний час?

—      Я не могла спать из-за жары, вот и все, — ответила Мэри. — Не смотрите на меня. У меня ужасный вид.

Очень опытная, с острым умом и прекрасной памятью, эта особа, которой было уже под тридцать, служила секретаршей Спенсера еще у «Арбэтт и Майлс» и попросила его взять ее с собой, когда он покидал фирму. Она обладала прекрасной фигурой и привлекательным лицом, но была явно недовольна своим довольно длинным с горбинкой носом, из-за которого многие принимали ее за еврейку; Мэри, выросшую в предместье и воспитанную в религиозном духе, это обижало, и она по меньшей мере дважды в год решала «исправить» свой нос, хотя сама понимала, что это глупо.

Мэри подала Спенсеру распечатанную телеграмму.

—      Ее доставили, как только я пришла. Я не знала, звонить ли вам домой. От мистера Вагнера из Вашингтона.

Спенсер прочитал:

«ПОЖАЛУЙСТА ПОЗВОНИ МНЕ ДО ДЕВЯТИ УТРА ДИСТРИКТ 7570. ПРИВЕТ. МАЙРОН».

—      Соединить вас с ним? — спросила Мэри.

—      Нет, спасибо, — ответил Спенсер. — Я позвоню ему сам. — Он прошел в свой кабинет и закрыл дверь.

Майрон Вагнер был вашингтонский журналист, с которым Спенсер близко познакомился во время разбора дела Гордона Беквуда. Это был один из тех немногих представителей своей профессии, которые подходили к делу Беквуда беспристрастно. Ни разу не проявив открытой симпатии к ученому, он тем не менее весьма скептически относился к тому, как велось это дело, и помог пригласить своих собратьев по перу на пресс-конференцию, устроенную Спенсером после смерти Беквуда.

—      Хелло, Майрон, — сказал Спенсер, соединившись с Вашингтоном, — я только что получил твою телеграмму.

—      Ага, — ответил Майрон. — Ах ты, черт! Подожди секунду, не вешай трубку. У меня горит глотка. — Наступила пауза, а затем снова донесся его голос: — Извини, мой мальчик. Значит, ты получил мою телеграмму?

—      Да, только что. Ты просил, чтобы я позвонил тебе до девяти.

—      Да, да. Может, это пустяки, а может, что-то важное, кто знает?

—      О чем ты говоришь?

—      Вчера я встретил Фаулера, — продолжал Майрон. — Уолта Фаулера, помнишь его?

—      Конечно, помню.

— Так вот, — сказал Майрон, — мы не очень любим друг друга, но ведь мы коллеги, да и лето сейчас — никаких особых сенсаций нет, поэтому мы поздоровались, только поздоровались, и все. Ты слушаешь?

—      Да.

— Ты молчал, вот я и не знал, слушаешь ты или нет.

—      Слушаю, — ответил Спенсер.

—      Ну, Фаулер и рассказал мне, — продолжал Майрон, — что ему предстоит завтрак с сенатором Купом, Аароном Купом. Я уверен, ты не забыл его. — Майрон откашлялся. — Извини, пожалуйста.

—      Я помню сенатора Аарона Купа.

—      Ну, еще бы, — сказал Майрон. — Так вот, совершенно неожиданно Фаулер спросил меня: «Вы давно видели своего приятеля Спенсера Донована?» Я ответил, что давно, но вопрос вдруг показался мне тератогеничным в связи...

—      Каким?