Да поможет нам Босс!

Тем не менее подруги решили никуда не уходить, пока не поговорят с дочерью Эмина. Но сделать это оказалось сложней, чем им вначале показалось. Сколько они ни расспрашивали собравшихся, никто не знал, куда подевалась Татевик и придет ли она вообще. Наконец та самая болтливая женщина, родственница Амалии, отлепилась от вдовы. И, сжалившись над приунывшими подругами, объяснила им, где именно живет Татевик.

– Съездите, скажите девочке новость про отца, – велела она подругам. – А то мы Таточке звоним, звоним, а она то ли не слышит, то ли трубку не берет.

– Съездим, – согласилась Юля.

– Можно еще последний вопрос?

– Что еще?

– Вы не знаете, покойный владел какими-нибудь редкими или просто старинными вещами?

Тетка изумилась.

– Ну, есть у него одна шкатулка, – сказала она. – Амалия говорила, что Эмин трясется над ней, словно над великой драгоценностью.

– А как она выглядит?

– Обычная шкатулка из резной слоновой кости. Вся желтая от времени. Потрескалась. Никчемная вещь. Только и ценности, что старая. Эмин говорил, что это единственная вещь, которую он сохранил на память о своем древнем роде и вообще о семье.

– А вы не могли бы посмотреть – эта шкатулка на месте?

Женщина посмотрела на подруг, как на сумасшедших.

– В доме похороны! – воскликнула она. – Покойника вот-вот принесут. Всюду полно народу, всех надо обиходить, накормить и приветить!

– Мы понимаем. Но шкатулка…

– Амалия не в себе, ничего не соображает, все мне приходится тянуть.

– Понимаем. Но…

– И тем не менее вы хотите, чтобы я все бросила и занялась поисками какой-то паршивой шкатулки?

– Не сейчас, но, может быть, потом? – робко предположили подруги.

– Может быть, – кивнула женщина и строго прибавила: – А пока поезжайте за Татой. Пусть едет мне на подмогу. Срочно! От этих клуш, что явились, никакого проку, одна морока.

И подруги отправились на другой конец города. Чтобы не затевать суету и волокиту с общественным транспортом, подруги поймали такси. И, наслаждаясь местными невысокими ценами, двинулись по красивым улицам южного города.

– Вот мы и на месте, – сообщил подругам таксист. – Вас подождать?

– Да. Правда, мы не уверены, что обернемся скоро. Но рано или поздно мы точно придем.

– Мне все равно. Сколько нужно, столько и гостите. Счетчик-то тикает, – весело ухмыльнулся таксист.

Девушки поднялись на второй этаж обычного типового блочного дома. Тут он отличался тем, что блоки снаружи были украшены ярким национальным орнаментом. И благодаря этому украшению дом выглядел нарядно. А сейчас, когда солнце отсвечивало в чисто вымытых окнах и играло на стенах, и вовсе радовал глаз.

На втором этаже они обнаружили тщательно закрытую дверь. И ни малейшего следа пребывания Татевик в квартире. Подруги звонили уже минут пять и поняли, что девушки либо нет дома, либо она не в состоянии открыть. В свете последних событий – убийства Назара и смерти ее родного отца – это молчание стало выглядеть пугающим.

– Слушай, а вдруг и ее тоже?.. – прошептала Юля, сделав страшные глаза.

– Да ну! Зачем?

– А Назара и Эмина зачем убили? Сама же сказала, кто-то планомерно истребляет всех наследников Гоар Акоповны.

– Во-первых, это только предположение. А во-вторых, не мог убийца так шустро обернуться. Сегодня Эмин и сегодня же Татевик? Да нет, чушь это!

– Вовсе не чушь! Дурное дело – оно не хитрое. И потом, вовсе не обязательно, что Татевик убили после Эмина. Могли и раньше.

– Раньше?

– Даже раньше Назара. Лежит себе, бедная. Никто и не знает.

– Ой! – содрогнулась Мариша, вспомнив, что после отъезда матери девушка жила совсем одна.

Тоже, между прочим, странная ситуация для Армении. Но у этих Назарянов вообще в семье одни сплошные загадки. Брат не знался с родной сестрой. Родители уехали в Россию, оставив старшего сына без всякого внимания. Младший брат не желал знаться со старшим, а тот в свою очередь отвернулся от него. Да, что и говорить – Назаряны были какие-то нетипичные армяне.

И испуганные дурными мыслями о бедной, одинокой, позабытой и позаброшенной Татевик, подруги с утроенными усилиями заколотили в дверь. Их усилия увенчались успехом лишь отчасти. Соседняя квартира открылась, и из нее появилась злая как черт бабка в домашнем, расшитом яркими цветами халате.

– Что вы тут погром устраиваете? – закричала она на подруг, просверлив их пронзительным взглядом. – Не стыдно вам? Ни стыда у современных девок нет, ни совести. Нету вашей шлюхи дома!

Все это было сказано на чистейшем русском языке практически без акцента. Так что предположить, что бабка просто перепутала слова, назвав Татевик шлюхой, подруги при всем своем желании не смогли.

– Вы кого это обзываете дурными словами? – насупившись, шагнула вперед Мариша.

Бабка проворно отпрыгнула назад. И, захлопнув перед Маришиным носом дверь, прокричала в замочную скважину:

– А вы мне не грозитесь! Знаю я таких! Что есть, то и говорю! Потаскуха ваша Татевик!

– Сами вы старая потаскуха! – не выдержала Юлька.