Да пошли вы все!.. Повесть

Двойная похвала, однако, не смутила Викентия Алексеевича. Он знал себе настоящую цену и не разменивался по мелочам.

- К сожалению, создатель впопыхах, наверное, наделал много брака: кому-то отмерил с избытком таланта, но недодал элементарных понятий об общественной жизни, кому-то – наоборот, - высказал замудрую мыслю теолог-математик.

- У тебя – фифти-фифти… - польстил Иван Ильич, уклонившись от третьей глыбы.

- Надеюсь, - скромно согласился прагматик-математик.

- …ни того, ни другого, - продолжил льстец.

- Грубо! – Викентий Алексеевич явно обиделся. У затухающего конфликта вместо консенсуса мог возникнуть аппендикс. – А для таланта – пошло!

- Сам напросился, - смущённо огрызнулся пошлый талант, чувствуя себя неправым.

- Как ты не поймёшь, - чуть повысил голос «фифти-фифти», пытаясь вернуть нить примирения в свои руки. – Нигде, ни в чём и никогда не должно быть застоя. Особенно в творческих коллективах. Мы долго и дружно плыли в одной лодке, но в последнее время – разными курсами. Павел Андреевич, управляя парусами, стремился к неведомым манящим странам коммерции…

- Приплыву, - втиснулся парусный матрос, - ни одного из вас не возьму даже простыми менеджерами.

- …я, - продолжил плавание виртуальный навигатор, - потихонечку грёб вёслами к ближнему скалистому берегу политики, а ты рулишь в безбрежные океанские просторы науки.

- Так ты тоже отплываешь? – воскликнул опешивший от новой неожиданности несчастный руководитель.

- Да, - подтвердил лодочник, - но не сейчас.

- Убил! Утопил! Распял! – взвыл Иван Ильич, не желающий никаких ротаций. – Ты же один раз уже сел на мель! – напомнил скрытому отщепенцу.

Викентий Алексеевич никогда не скрывал своей приверженности к высокой политике и того, что решил посвятить всего себя всецело хлопотному и бескорыстному служению народу вообще и обездоленным массам конкретно. До сих пор это полит-хобби никак не отражалось на работе группы. Даже неудачная баллотировка проскочила, будто её и не было, и Иван Ильич только подшучивал над незадачливым кандидатом в народники, не представляя, какой подводный камень образовался вдруг в его океане.

- То был первый блин комом, - привычно оправдывался прожжёный политик, - дилетантский опыт самонадеянного самовыдвиженца, предложившего районной толпе, спаянной местечковыми мусорными интересами и кухонно-уличными знакомствами, ум, образованность, культурность, деловые качества и реальный план преобразования района в лучший. Зачем им депутат, отличающийся по менталитету, да ещё и незнакомый? Естественно, что они выбрали своего – забулдыгу, лодыря, болтуна и пьяницу, и теперь не знают, как от него избавиться. А я, поумнев, нацелился на городской уровень. Там многочисленных избирателей уже не волнует подноготная кандидата, и чем выше избирательный уровень – тем меньше спрос на биографию его. Важнее становятся солидная внешность, приятный голос, хорошо подвешенный язык, щедрость в обещаниях благ и обтекаемая программа, одобренная местным отделением правящей партии. Всё это, как вы знаете, у меня есть. Есть и авторитет среди партийцев, составляющих костяк административного аппарата города. Осталось убедить в моей лояльности местных олигархов, которые наряду с администрацией города определяют победу кандидатов на свободных выборах, заставляя выборщиков отработанными способами кнута и пряника следовать их указаниям, а не то… и работу потерять можно. А выбранным никогда не надо забывать, что в парламентах они представляют не народ, а власть. Кто платит, тот и музыку заказывает. На этот раз я убеждён, что догребу до берега.

- То, что ты говоришь, противно до тошноты! – поморщился активный избиратель, давно забывший, как выглядит избирательная урна и чем она отличается от мусорной по форме и содержанию.

- Противно? – жёстко переспросил потенциальный слуга народа. – А что не противно?

Поскольку никто из двух слушателей с богатым жизненным опытом, впрочем, как и сам кандидат, этого не знал, то пришлось Викентию Алексеевичу кратко перечислить то, что противно:

- Противно видеть, как рождается человек, как он растёт, опорожняясь в штаны, как учится врать и манкировать учёбой. Противно, когда выросшие оболтусы курят, надуваются пивом и клянчат у родителей деньги. – «Моя, вроде бы не курит и пива не пьёт», - обрадовался Иван Ильич. – Противно видеть открытый секс. Ещё гаже наблюдать, как люди жрут, отращивая дирижабли и загаживая всё вокруг. Противно, когда из жадности они забазаривают квартиру, предают друзей и знакомых ради выгоды. Омерзительно плебейство из страха потерять работу и ради большей оплаты и высокой должности. Противно воровство и пьянство, притворство ради того, чтобы выглядеть как все, чванство, грубость и безнаказанное взяточничество чиновников. Противно видеть умирающих, противно…

- Хватит! – взмолился Иван Ильич. – А то уже дышать нечем! Неужели для тебя нет ничего хорошего и приятного?