Да прибудет тьма

Таня Баньшива Да прибудет тьма

Пролог

Открывать глаза не хотелось. Попытка отозвалась тупой болью. Замутило, к горлу подступил тошнотворный комок. Она сглотнула горечь и поморщилась. В голове слышались голоса птиц. Пахло землёй и лесом.

Нестерпимо хотелось пить, при этом двигаться не было сил. Над ухом послышалось тяжелое дыхание, по щеке прошлись влажной шершавой тряпкой. Оставляя липкий след, тряпка чавкала и знакомо воняла. Издалека, словно сквозь вату, прорвался скрип. Он приближался. Приближался. Приближался.

Тряпка пропала вместе с вонью. А скрип нарастал, раздражая, дергая за нервы пенопластом по стеклу. Хотелось уползти от него подальше. Заполнив весь мир, скрип прекратился. Загрохотали шаги. Топ. Топ. Топ.

— Она живая? — поинтересовался женский голос.

В нос ударил крепкий запах немытого тела.

— Живая, вроде, — прозвучало над ухом, обдав амбре из пряностей и пива.

Кашель подступил неожиданно, как он любит. Противное и теплое наполнило рот и потекло по подбородку.

Кашлять было больно, дышать было больно, думать было больно и даже жить было очень больно. Внутри зародилась темнота. Она росла, окутывая, пока всё не поглотила.

Глава 1

Веселину мерно покачивало на волнах в спокойном течении реки. Не хватало лишь плеска волн. Сквозь раздражающий скрип прорвалось фырканье лошади.

«Стоп! Скрип я уже где-то слышала. И откуда лошади на Певцова*? Меня нашла конная полиция? — в голове замелькали образы последних минут, предшествовавших темноте. — Покачивает меня в скорой? Если меня везут в больницу, то откуда всё же лошади?»

Вспомнив, как было больно открывать глаза в прошлый раз, Веселина решила не торопиться. Сейчас пахло сеном и пылью. Девушка пошевелила пальцами, руками, затем ногами и осторожно повертела головой. Боль нигде не отозвалась и она решилась посмотреть на мир.

Это точно была не карета с медиками.

В полумраке над головой расплывчато проступили пучки трав, и рубаха на веревке. Рукава её болтались из стороны в сторону. Стены искривлялись, прогибаясь причудливо.

Спину покалывало. По ощущениям, лежала она на матрасе, набитом сеном.

«Вот и галлюцинации.»

Крепко зажмурившись и посчитав до десяти, снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Только резкость вернулась. Она внимательно изучала стену рядом с собой. Стена была из брезента. Сквозь большую прореху просачивался свет — то ли серый дневной, то ли наползающий сумеречный.

Мимо плыл лес, густой, совсем не похожий на знакомый сибирский. Что-то было в нём не так. Много мха, высокого папоротника, чёрной тени среди колючего кустарника…

«Зверь? Да быть того не может.»

Сразу вспомнилась шершавая тряпка с нежными нотками псины.

«Бр-р-р! — девушку передернуло. — Куда я попала?»

Противный скрип пропал вместе с покачиванием. В голове сразу стало легче, но мысли всё ещё путались.

«Может, сильно ударилась? Поэтому больно и тошнит. Или я сплю! Это просто странный тягучий кошмар. Тогда он совершенно всё объясняет.»

Веселина резко повернула голову на шуршание в ногах, и темнота вернулась.

— Она шевельнулась. Вы же видели? — детский голос шептал практически над ухом. — Я видел. Она головой вертела. Значит очнулась. Ведь правда?

Голос зудел комаром, царапался. Хотелось, чтоб ребенок замолчал. Из горла вырвался хрип.

— Гуди, дай бурдюк, — властно прозвучал женский голос.

Веселина сделала очередную попытку открыть глаза. Сквозь пелену проступили размытые силуэты. Пол закачался и на пересохшие губы пролилась вода. Веселина жадно глотнула, схватив бутылку, которая оказалась мешком.

— Не спеши. Давай лучше я.

Сопротивляться женскому голосу не хотелось.

«Почему мешок-то, а не бутылка? Или фляжка? Ерунда какая-то.»

С каждым глотком шум в голове отступал, сменившись шепотом прибоя, а затем и вовсе исчез. Вытерев рот рукавом, Веселина довольно вздохнула. Над ней склонились три головы. Ярче всех была рыжая, ушастая, в крапинку от поцелуев солнца. Голова рассматривала её голубыми глазищами. Женское миловидное лицо с веснушками, покрытое мелкой сеткой молодых морщин, смотрело обеспокоенно. Мужское лицо, грубое и обветренное, с густыми усами и бородой взирало настороженно.

«Так. Я, похоже, в деревне. Но как меня сюда занесло? Украли? Но зачем? В рабство? На органы? Да не-е-е-е! Бред!»

Ужасные картины пронеслись галопом, будоража дебри разыгравшегося воображения. От страха похолодели руки. Собрав все силы, девушка рванула к выходу. Запнувшись о мешок, вывалилась из повозки. Боль в плече от встречи с землей пронзила, метнулась вверх по позвоночнику, воткнулась в шею, и резко потекла вниз, расползлась по спине и застряла в копчике.

— Не бойся. Мы не обидим, — из повозки выглянула женщина.

Веселина попыталась встать, но боль мешала, а страх путал.

— Мы поможем. Мой муж Гуди*, сын Матс* и я направляемся к ярлу Фолкору*. Меня зовут Келда*. Мы бежим от Сумрачных, — проговорила женщина. Её голос успокаивал. Незнакомка не делала попыток выбраться из повозки. Мужчина и мальчик пропали из вида.