Да прибудет тьма

Прежде, чем позавтракать, Матс нашел бурдюк с водой и смочил тряпицу. Выжал на потрескавшиеся губы Веселины. Тонкая струйка потекла из уголка рта по шее, собралась в ямке под горлом. Из-под одеяла показалась чёрная голова. Змея скользнула к воде. Напившись, сползла в сено.

— Никакой тебе благодарности. Спасибо, Матс, что напоил. Спасибо, что не дал умереть от жажды, — бубнил под нос мальчишка, протирая аккуратно лицо Веселины. Альва не шевелилась.

Фолкор появился бесшумно. Ни одна ветка не хрустнула под его ногой, трава не шелестела. В руке его было плоское блюдо с кусками мяса, источавших одуряющий аромат, от которого в брюхе Матса завыли волки.

— Утоли свой голод, Матс, сын Гуди. И за коня не переживай. На водопой его увели, — ярл положил на тарелку кусок хлеба.

— Благодарю тебя, Фолкор Грозный за приют и за пищу! Пусть боги благоволят тебе!

Дождавшись когда ярл ушел, Матс смазал губы Веселины соком с мяса и только потом принялся за еду сам.

Солнце только-только добавило небу красок, а лагерь уже опустел, оставив смятую траву и утопленный в воде костер. Теплый ветер шевелил листву, гривы коней и волосы путников, уже не кутавшихся в плащи. Дорога разогревала мужские тела. Человеческий пот смешивался с потом лошадей.

Матс, сидя верхом на Бруни, сыто дремал. Мясо оленя оказалось невероятно вкусным. В дрёме проносились смутные образы, среди которых нет-нет, да и мелькал варг, и наводящий ужас человек со шрамом на лице. Не тот, который Громогласный, а незнакомый. Высокий, с белыми, точно у старца, но короткими, словно у трэлла* волосами. Только он не раб. И Матс в этом не сомневался.

Отряд шел неспешно. Когда солнце выплыло в зенит сделали привал на краю леса, чтобы кони набили брюхо зелёнкой*. Мужчины тягуче беседовали, развалившись под сенью деревьев. Огненный шар с неба ласкал загорелые обветренные лица. Те в ответ довольно щурились, наслаждаясь редким спокойствием.

Рыжий мальчишка блаженно лыбился. Остылые куски мяса с хлебом, съеденные на привале, теперь переваривались и грели живот, делая движения вялыми. Он лежал у телеги, которую закатили под раскидистые ветви дуба, закинув руку за голову, и пожевал набравшую сок травинку. На грани сна и бодрствования в голове все также вспыхивали видения, но уже не тревожные, а умиротворяющие.

Вот он бежит босой по лугу, а вокруг, словно щенок-переросток, скачет варг. Зверь подпрыгивает и падает в траву, сминая ее. Кувыркается. Большой язык лопатой свисает из слюнявой пасти. И столько в нем довольности, что Матс плюхается рядом, раскинув руки, как большая птица крылья. А сверху — глубокое-глубокое синее небо. И так хорошо, что аж страшно.

Матс даже глаза открыл. В траве стрекотали кузнечики. Где-то высоко в ветках дуба переливались птичьи трели, им вторили пичужки из леса. Дырявые облака набегали на солнце, лучи которого брызгали сквозь белесое сито.

— Ты как, малец? — тень закрыла Матсу слепящий свет.

Широко расставив ноги, перед ним стоял Йоран. От воина тянуло дымом и пивом. На серой, давно нестираной рубахе, темнели свежие жирные пятна. Мужчина был не так стар, как раньше показалось мальчику. Лет около тридцати, а может, даже меньше. Возраст прибавляли серебристые нити в волосах, блестевшие на солнце, да морщины, рожденные в жизненных превратностях.

— Слава богам, всё у меня хорошо, — мальчик смотрел сквозь ресницы.

— А как альва?

— Выглядит плохо. Но я не устаю благодарить Эйр* за помощь, умирать пока не собирается, — мальчик встал, стряхнул с одежды налипшие травинки.

— Я пришел с благодарностью за оленя. Все шлют свои слова за ваше здравие. В походе не было времени на охоту. Мясо разогнало кровь. Отогрело кишки. Передай это и варгу. Чтоб лапы его никогда не ведали усталости.

— При встрече, передам всё, что ты сказал, — пообещал мальчик, глянув на отдыхавших воинов.

— Ты не серчай, что вас сторонятся. Зла не держи. Если мне не поверили про пса Одина, то Вегард смог всех убедить.

— Вегард? — мальчик непонимающе почесал нос.

— Страж, что стоял в дозоре прошлой ночью.

— А-а-а-а! — вспомнил Матс. — Тот, что умело изображает крик птицы?

— Да, про него говорю. Мы видели слишком много смерти. Мимо нас прошло много обозов. Люди бегут от Сумрачных, а альвы остались лишь в легендах.

— Я понимаю. Постараюсь держаться подальше.

— Нет. Неверно ты мои слова понял. Им нужно время. Воины тоже могут бояться. Бояться — неплохо. Именно страх делает нас сильнее. Понимаешь?

— Кажется, да. Мы покоряем не горы, а сами себя. Так говорил мой отец Гуди.

— Твой отец был мудр. Я уверен, он бы гордился таким сыном.

Когда Йоран ушел, Матс проверил Веселину, снова смочил ей губы. В этот раз змея не показывалась. Присутствие чёрного гада несколько страшило мальчика. Забыть, как воин корчился в агонии после укуса, было невозможно.

Постепенно мысли перескочили на Фолкора. Кто он такой? Ярл был кто угодно, но только не человек.

____________________________

*Зелёнка — сочная трава.