Да придет Царствие Твое! (СИ)

Наверное, именно тогда, когда вместо того, чтобы отдать полученные им в конверте деньги, он их взял себе. Взял, не задумавшись о последствиях своего решения. Люди?! Какие люди?! Я их не знаю, они мне – никто! Так зачем тогда переживать?! Мне от этого хуже не стало! Стало ли хуже моей семье? Нет! Ну, вот и славно! Все в порядке! И пошло потом, поехало. Деньги потекли ручьями с разных сторон. Ручьи стали впадать в реки. И уже реки денег текли к нему. Он стал менять их на вещи, дорогие вещи, стал приобретать недвижимость, и не только в своей стране. Его уже не волновали какие-то людишки. Кто они?! Разве он служит им? Нет! Его господин – Виликое государство! Он же работает во благо государства! А уж государство должно заботиться о людях. Следовательно, он прав! Тот, кто стоял у руля – тот и господин, он заботится обо всей нации! Ему он стал служить! Ему и еще тому, кто стоял за ЕГО спиной, кто был в тени, но управлял всем и всеми! Он, стоящий в тени, прятал хвост под костюмом, копыта в дорогих туфлях, а рога – под головным убором. Причем часто этот убор менялся. То он представлял собой офицерскую ушанку, то авиационный шлем, то военно-морскую фуражку.

- Петр! Ты там жив?! – услышал он вдруг веселые крики своих однопартийцев. – Выходи! Мы ждем тебя! Верочка уже истосковалась без тебя!

- Иду, старые развратники! Иду! Лучше бы попарились! И то больше пользы, чем пить эту белую, прозрачную жидкость!

Дружная компания встретила его веселыми криками и поднятыми бокалами. Петр Петрович появился, как появлялись две тысячи лет назад уважаемые патриции, в белой простыне-тунике и сандалиях. Верочка – дорогая проститутка, впрочем, как и все присутствующие в бане, обняла появившегося кавалера и выпила свой бокал. Попойка с последующим похотливым концом продолжилась.

Около трех утра, Петр Петрович измотавшийся, уставший и изрядно пьяный усадил такую же замученную Верочку в ее «ауди» последней модели, расплатился с ней пачкой розовых европейских банкнот и сев, в свой «майбах», поехал домой к жене.

ГЛАВА 9.

Палыч.

- Убирайся на улицу! Чего ты тут околачиваешься?! Иди на улице воняй! И без тебя воздуху мало! – стала кричать на бездомного мужчину уборщица, моющая гранитный пол в фойе станции метро.

Бомж, молча, не огрызаясь, собрал в порванные пакеты все свое имущество и, прихрамывая на правую ногу, вышел из помещения станции. Он и вправду сильно вонял. Хотя сам иногда даже и не замечал этого стойкого, едкого запаха. Привык. Он не помнил, когда в последний раз мылся. Нога болела. Она раздулась, и он выбросил рваный ботинок, который стал бесполезен. Обмотав носки, которых было несколько штук на опухшей ноге, полиэтиленовым пакетом, он старался наступать на нее аккуратно, чтобы не кричать от боли.

Он не знал, куда ему податься. В метро бездомный человек попытался спрятаться на ночь. У него было там заветное местечко, возле ремонтирующегося эскалатора. Тот был огорожен фанерным забором, и за ним то и можно было спрятаться. Там на железных деталях он ночевал две последних ночи. Конечно, об удобствах говорить было нечего. Однако безопасность была на высоком уровне. Ни полицейские, ни отморозки, охотившиеся за бомжами, не догадывались об этом укромном месте. Кроме того, там было тепло. Но проклятая уборщица заметила его не вовремя и теперь явно его туда не пустит.

Бомж вышел на пустую улицу. Холодно не было. Но было сыро. Дождь закончился и оставил после себя большие лужи. Спать где-то на траве не представлялось возможным. Тихонько переставляя правую ногу, он побрел в ближайший дворик, надеясь найти там детскую площадку. Именно в таких двориках, где присутствовали детские игровые площадки, в которых почти всегда были маленькие домики, он ночевал раньше.

- Палыч! – услышал он чей-то окрик сзади. Голос был мужским, прокуренным, хриплым и болезненным. Бомж остановился и обернулся. Его догонял знакомый ему человек. Такой же, как и он, бездомный, но влившийся в их общество совсем недавно, около года назад. – Ты куда, Палыч? Что в метро не заночевал?

- Да, уборщица, сука, выгнала.

- Так ты щас куда?

- Не знаю…

- Пойдем на Курский, там все наши.

- Не… не дойду. Нога!

- Жаль, - искренне расстроился товарищ. - Ну, тогда лечись! А я пойду к нашим. Пока!

- До свидания! – отозвался Палыч и побрел дальше к намеченной цели.