Да скроется мгла!

Повсюду ему попадались священники с выражением испуга на лицах. Один из них, толстый священник Второго круга, остановил его и попытался заговорить.

— Я хочу поздравить вас с повышением в Четвертый круг, — быстро произнес он, суматошно размахивая своими пухлыми руками. Он нервничал и будто извинялся. — Вы должны меня помнить, ваше преосвященство. Я — брат Чуман. Я ваш бывший напарник…

Голос Чумана звучал так, будто он, набравшись храбрости, пытался попросить что-нибудь для себя. Или, возможно, он чего-то боялся и просто пытался заручится поддержкой.

Джарльз скользнул неприязненным взглядом по своему бывшему напарнику и прошел дальше, ничего не ответив.

Теперь склепы были почти пусты. Истребительные отряды, прочесывающие Святилище в поисках Фанатиков, уже ушли отсюда с добычей. Они повели пленников в Главную тюрьму Святилища, которая не имела прохода к помещениям, используемым Гонифацием для своих пленников еще до того, как он стал Верховным Иерархом.

По мере приближения к своему пристанищу Джарльз чувствовал возрастающее отвращение к себе, которое становилась уже невыносимым.

К его ужасу, черное облако вины, обволакивающее его мозг, вдруг ожило и зашептало ему прямо в ухо:

«Ты слышишь меня, Армон Джарльз? Ты меня слышишь? Я — это ты. Беги. Заткни свои уши. Это бесполезно. Ты не сможешь избавиться от меня. Ты не можешь не слушать меня. Потому что я — это ты. Я, Армон Джарльз, которого ты изувечил и запер в темнице. Армон Джарльз, которого ты растоптал и забыл. И все равно я сильнее тебя».

О, ужас! Это не его голос, хотя и очень похож. Какой-то кошмар, явившийся из самой глубины сознания. Это не галлюцинация. Он также реален, как будто это голос какого-то близкого родственника, брата, который так и не родился.

Джарльз вбежал в свою келью так стремительно, будто весь Ад гнался за ним но пятам. Не слушающимися от волнения пальцами он запер дверь. Но внутри оказалось еще ужасней.

«Ты не можешь отделаться от меня, Армон Джарльз. Где бы ты ни был, там буду и я. Теперь ты будешь слышать меня до самой своей смерти. Но даже пламя кремации не разлучит нас!»

Никогда в жизни ничто не внушало Джарльзу такой ненависти, как этот неизвестно откуда раздававшийся голос. Никогда у него не было такого, как сейчас, желания растоптать что-нибудь, вырвать и уничтожить, и вместе с тем никогда он еще не чувствовал себя таким беспомощным.

В его воображении одна за другой стали возникать картины. Вот он пробирается через руины, а мамаша Джуди своей костлявой рукой хватает его за плечо. Он хочет позвать своих преследователей, задушить ее, размозжить ей голову ее же клюкой. Но не в силах этого сделать.

Вот он сидит за грубо сколоченным столом со всей своей семьей в ожидании обеда. Он отравил пищу. Теперь он с нетерпением ждет, когда кто-нибудь из них начнет есть. Но они все медлят.

Вот он в лаборатории брата Домаса, но теперь все здесь переменилось. Здесь распоряжается сама Тьма, принявшая форму человека. Злобно оскалясь, ведьмы и их дружки орудуют разными инструментами.

Вот он смотрит в зеркало и вместо своего отражения видит оживший труп Асмодеуса. Асмодеус что-то объясняет ему жестами, а потом показывает выжженное в своей рясе отверстие. Все это повторяется много раз. И когда Джарльз чувствует, что больше не может это вынести, Асмодеус останавливается. А вместо него из дымохода высовывается крошечная головка испачкавшегося в крови призрачно-серого «близкого дружка». И тот повторяет все жесты своего хозяина.

Ненависть Джарльза к жизни и ко всему, что в ней есть, достигла своей высшей точки. Ему даже пришла в голову мысль, что один человек, все хорошо продумав, в состоянии уничтожить человечество, не оставив на земле никого, кроме себя. Это вполне реально. И для этого есть множество способов.

Сделав огромное усилие, он оглядел комнату. Вначале она показалась ему пустой. Но потом он увидел на мерцающей поверхности стола между проектором и разбросанными кассетами с пленкой свернувшегося калачиком «близкого дружка», покрытого темным мехом, с безносой мордочкой, неприятно уставившейся на него. Эта крошечная мордочка была копией его лица.

В тоже мгновение он осознал, что именно от этого существа исходили мысли, мучавшие его. Передаваемые с помощью телепатии слова закружились в сознании Джарльза.

Он решил уничтожить это существо. Он задушит его собственными руками, не прибегая к Карающему жезлу. Он думал так, потому что его разум был подготовлен к жестоким и необдуманным поступкам.

Когда он направился к столу, существо даже не шевельнулось. Джарльз с трудом передвигал ноги, преодолевая сопротивление воздуха, казавшегося густым и вязким как желатин. В его воображении возникла последняя картина.