Да, урук-хаи мы! (СИ)

Размышлять, почему он не испепелит меня заклинанием, было некогда, я отчаянно защищался раз за разом отражая атаки остроухого. Снаружи тоже слышались звуки битвы, звон клинков и крики умирающих, эльфы быстро сориентировались. Маскхалат сейчас только мешал и сковывал движения, драться в нём оказалось крайне неудобно, но я всё равно пытался уворачиваться от выпадов эльфа и ждал момента, чтобы перейти в контратаку. Остроухий гонял меня по палатке, как младшеклассника, хоть я и пытался отбиваться изо всех сил, пользуясь любыми методами — опрокидывал мебель, швырял в него вещи, пытался финтить и делать обманные манёвры. Нет, этот эльф фехтовал гораздо лучше меня, пусть даже и выглядел как женоподобная инопланетная тварь в полупрозрачной занавеске.

Мне повезло. На помощь мне пришёл один из гоблинов, тайком пробравшийся через разрез и в подходящий момент набросившийся на эльфа с кинжалом. Остроухий этого не ожидал, отвлёкся, и я тут же обрушил свой топор на его хрупкую головку. Эльф, который, по всей видимости, оказался не магом, а командиром войска (об этом подсказали доспехи на стойке у входа), рухнул замертво, и я благодарно кивнул гоблину.

— Дерьмо, гоб, — проскрипел гоблин, глядя на мёртвого вождя и распластавшегося рядом эльфа.

— Уходим, скорее, — приказал я, хотя мне очень хотелось пошариться по сундукам и сумкам. Уверен, здесь найдётся много интересного.

Мы выбежали наружу, где тоже кипело сражение, немногочисленные орки и гоблины защищались от нападающих эльфийских орд. Гоблины стреляли из арбалетов и духовых трубок, орки, сгрудившись плотным строем, отражали атаки остроухих, набегающих, будто лемминги. Мерцающий свет костров превращал это всё в какую-то мистерию кровопролития.

— Уходим обратно в горы! — проорал я, чтобы каждый мог услышать приказ в пылу сражения.

Но чтобы отступить, нам придётся прорваться через весь лагерь и через всё эльфийское воинство, поднятое по тревоге. Заходили мы сюда по широкой дуге, и отступать после успешной миссии планировали точно так же, но всё, как обычно, пошло не по плану.

Я сорвал маскхалат, мешающий драться, и ринулся в гущу сражения, прорубать себе дорогу сквозь остроухих. Топор мелькал в свете костров, словно стальная молния, раз за разом опускаясь на очередного эльфа, принимая удары на топорище и проливая всё больше и больше крови.

— Ур-ра! — проревел я, когда вонючая эльфийская кровь выплеснулась мне в лицо из разрубленной вражеской глотки.

— Ур-ра! — грянули мои воины.

Мы продвигались, хоть и очень медленно. Эльфы, поначалу растерявшиеся, наконец собрались с силами, поняв, что нас здесь не так много, как показалось на первый взгляд. Окружить нас остроухим не удавалось, фланги с обеих сторон надёжно прикрывались шатром с одной стороны и опрокинутой телегой с другой, и эльфы под командованием своих сержантов и младших офицеров яростно пёрли напролом, обозлённые и испуганные нашей вылазкой.

Ладно хоть в бою один орк стоил сразу нескольких эльфов, хилых и хрупких даже по человеческим меркам. Их уродливые лица, искажённые от ненависти и несущие на себе печать вырождения, мелькали как в калейдоскопе, и на место каждого убитого остроухого вставали два новых, эльфов оказалось слишком много.

— На прорыв! — рыкнул я, первым бросаясь раскидывать эльфов в стороны.

Нам нельзя было оставаться там, иначе нас просто задавили бы числом, и мы шли вперёд, не считаясь с потерями. А потери неизбежны, и утешало только одно, эти герои пали за то, чтобы Орда продолжала жить. Можно сказать, мы разменяли несколько десятков наших разведчиков на трёх магов, командира и какое-то количество эльфийских воинов, и это был достаточно дорогой размен, но всё-таки в нашу пользу. Цинично, но это так.

Мы рвались на волю, обратно к своим горным пустошам, буквально прорубая себе путь. Ладно хоть эльфы не могли пока по нам стрелять, опасаясь зацепить своих сородичей, и лезли только в рукопашную, в которой противостоять оркам у них просто физически не получалось.

Наконец нам удалось сделать брешь в эльфийском строе, и мы начали активно продвигаться вперёд, вырываясь на свободу. Никакого неорганизованного бегства, отступали мы все вместе, хватая трофейные щиты и укрываясь от эльфийских стрел. Нас даже почти не преследовали, только пытались расстреливать из луков, но мы всей гурьбой утекали вверх по склону, не забывая стрелять в ответ.

Остроухие изрядно нас проредили, и многие достойные орки и гоблины остались лежать на поле боя в окружении зарубленных врагов, но горевать по ним было некогда, мы снова поднимались по выжженной кляксе, и пепел пожарища с каждым шагом взлетал в воздух, забивая ноздри и оседая в пересохшей глотке. Шли быстро, часто оглядываясь, эльфийский лагерь издалека напоминал разворошённый муравейник. Остроухие подсчитывали потери и хоронили убитых, и хоть поле боя осталось за ними, я не считал это нашим поражением. Мы достигли нашей цели и выполнили задачу, а значит, это победа.