Да здравствует Герберт Уэллс!

Разворачиваюсь к белой стене, находящейся у меня за спиной, из неё как раз вылезает экран – чертовски похожий на самый банальный плоский телевизор. Или его таким сделали, чтоб мне было комфортней, и привычней?..

Экран вспыхивает, на нём – большая белая комната.

В углу – большая двуспальная кровать, на ней сидит мать, а по комнате, нервно пожимая плечами, и явно ругаясь, ходит мужчина. Сергей Николаевич.

Как ни странно – оба одеты. Мать – в то, что было на ней, когда…

Едва, как понял, возник и у них из стены экран, мать вскакивает и подбегает: увидела меня. Я пытаюсь прикрыть наготу рукой. Тут же в углу телевизора возникает, как при связи через скайп, картинка с изображением меня – порядок, до пояса! Мать кричит:

– Ривкат! Это ты?!

Тороплюсь уверить её, что всё в порядке, и это действительно я. В горле стоит омерзительный комок, но заставляю себя говорить почти беззаботно. И – так, как всегда.

– Что произошло?! Как мы с Сергеем… Сергеем Николаевичем попали сюда?!

Не вижу смысла ходить вокруг да около. Мать – поймёт. Реалистка же!

– Ма. Случилось самое страшное. Наша Москва уничтожена. США взорвали над ней бомбу. И сбросили на всю нашу страну очень много бомб. Ну, и наши в долгу не остались. Разбомбили чёртову Америку. Да ты, наверное, догадалась и сама. Ведь чувствовала, как дом рушится от ударной волны?

– Ну… – она заламывает руки, в глазах слёзы, – Да… Но я… Боялась поверить. Да и как в такое – поверить?! – сзади в это время подходит Сергей Николаевич, и подслеповато морщась – похоже, очки он потерял! – становится чуть позади матери. Смотрит на меня.

– Твоя правда, ма, – невольно криво усмехаюсь, – Поверить трудно. Но – надо. Потому что у всех нас, спасённых, теперь особая миссия.

– А как же это нас – спасли? И – кто?!

Указываю рукой себе за спину, где в углу экрана за моей спиной так и маячит фигура тренера:

– Они. Они, цивилизация инопланетных наблюдателей.Спасли тех, кого смогли. Кого успели. Перенеся сюда, на свою космическую Станцию. Выживших спасённых не так много, но для того, что нам придётся сделать – достаточно. Нам повезло. Но и ответственность на нас лежит – чудовищная. Потому что именно нам, горстке спасшихся, предстоит снова возродить погибшее там, на поверхности, человечество!

– Погоди, Ривкат… Что ты такое говоришь, я ничего не поняла… Какое – человечество? На какой ещё – Станции?!..

По глазам Сергея Николаевича вижу, что он уже всё понял. Посуровел, подобрался. Ну правильно – мужик же! Но для матери пришлось всё повторить. Уже «разжёвывая».

После неизбежных слёз и заламывания рук, когда мать развернулась лицом к тому, кто сейчас в непосредственной близости, кинулась на грудь, и улила бедному «партнёру» всю рубаху слезами, обращаюсь непосредственно к Сергею Николаевичу:

– Сергей Николаевич. Я знаю, что на вас можно положиться. Просьба. Поддержите её, как сможете. И не бросайте!

– Да, Ривкат. Я… Постараюсь. А насчёт бросить… Нет. Я… Не брошу её ни за что! Но… Мы и не можем из этой комнаты выйти: тут нет дверей! Только – в туалет и ванную!

– Ну, я уверен, это временно. – соображаю, что бы сказать правдоподобного, быстро, – Пока вам не сделают, ну, там, все необходимые прививки. И не пройдёт карантин, и всё такое, – поворачиваюсь к тренеру, так до сих пор ни слова и не сказавшему, он спокойно кивает. – А потом вам дадут возможность общаться с остальными спасёнными! Вы уж потерпите!

– А-а, понятно. Хорошо. Хорошо.

– Ну и отлично. Скоро вас накормят, и с развлечениями что-нибудь придумают… А пока – отдыхайте. Спите, лежите. Ну а я позвоню ещё, как освобожусь. Хорошо?

– Хорошо, Ривкат.

Теперь и мать оборачивается, оторвавшись от груди «надежды и опоры». Говорит, сквозь слёзы:

– Ривкат! Береги себя!

– Ага. Постараюсь. Вы тоже! Ну, счастливо! – машу рукой, экран тут же гаснет, телевизор бесследно исчезает в стене, словно его и не было! Одновременно исчезает и моя улыбка, которую никогда ещё не было так сложно удерживать…

Тренер говорит:

– Не могу не подивиться твоей выдержке. И рационализму. Разумеется, карантин необходим. Как и прививки. И встретиться с остальными спасшимися они смогут через примерно неделю. Мы предоставим вам всем возможность встречаться в большом ангаре – там достаточно места для всех. Естественно, ночевать твои будут приходить в свою каюту.

И вот ещё что. К сожалению, репродуктивная функция у этого… Сергея Николаевича, утрачена. Ты хотел бы, чтобы наши врачи её восстановили?

Чёрт. Хотел бы я?! Хм-м… Впрочем, поскольку я уже так и так свыкся с мыслью, что будут они заниматься любовью на своём чёртовом курорте, почему бы и не…

Но всё равно: представлять, как этот старый …рен будет – мою мать?! Блинн…

– Не такой уж он старый. Мы проведём курс гормональной коррекции организма Сергея Николаевича, и, разумеется, и твоей матери. Все утраченные или ослабленные функции будут восстановлены. Эти двое будут выглядеть, и чувствовать себя, как особи приблизительно тридцати – тридцати двух лет. Устроит это тебя?

– Да. Да. Устроит. Вы вычтете за это из… Моего жалования?