Да здравствует король! Том 4

Республика также пробудилась от долгого сна, и обиженный на весь мир Зигфрид, мало того, что был непредсказуем, так ещё и обладал недюжинной силой. Но куда больше Грандов беспокоил их главный союзник Арне, не знавший их плана и не понимавший происходящего вокруг. Ко всему прочему, он был сам себе на уме. Сегодня ведет армию самостоятельно, завтра передает управление военачальникам, с которыми связи не было никакой. «Капризный ребенок», как его называл Курт Гранд.

Эван Харт, напротив, был собран, целеустремлен и полон сил, чтобы уделять всё время происходящим событиям. Единственным его недостатком была злость, которая то и дело давала о себе знать.

День за днём армия Альянса становилась всё больше, пока окончательно не собралась у северных стен Гардарии. Солдаты развернули осадные орудия и начали массивный обстрел. Сектор бедняков вновь пришлось выводить из города, благо южные врата были открыты, и люди могли спокойно уйти. Райли, который должен был атаковать с юга, свернул в другую сторону, чтобы не тратить времени на осаду, что облегчало положение Гардарии.

Хиган размышлял о поступке Лофера-старшего, но так и не понял, что движет его рассудком. Король Эван пояснил тэну, что тут, как и в случае с сумерцами, Райли выбирает самый легкий способ победы. Осада длится достаточно долго и влечет за собой немало потерь, а чтобы поддерживать настроение фанатиков, необходимо постоянно приносить людей в жертву, желательно чаще и больше. Поэтому они так долго и оставались в пустыне, так как, не вкушая крови неверных, они бы стали опасны даже для самого Райли.

Эван Харт умел не только анализировать происходящее, но и воевать. Он разделил войска и снарядил первую группу, которая должна была расстроить ряды врага. Эван, выпустив лишних людей из города, приказал закрыть южные врата, чтобы не получить удар в спину. Теперь у него и его людей оставался только один вход и один выход, что, как думал Эван, должно было мобилизовать все силы в один кулак.

Глубокой ночью, когда бои проходили разве, что во снах, вентийцы открыли северные врата, и оттуда, словно рой пчёл, выскочила конница. За ними вышли лучники, заняв позиции на взгорье. Когда конница подобралась поближе к лагерю противника, лучники стали вести организованный обстрел, как огненными стрелами, так и обычными, дабы враг видел их в темноте. В переполохе вскочив на ноги, армия Альянса в беспорядке попыталась отбиться, но кавалерия Эвана не давала им развернуть свои ряды. Король не просто так выбрал конницу для ночной вылазки, он рассчитывал на внезапную, а самое главное быструю атаку, которая повлечёт куда больше потерь со стороны противника. Но и губить своих людей понапрасну он не собирался, поэтому все вентийцы следовали чёткому плану. Конные войска должны были сделать один круг, после чего вернуться обратно, оставив догорать вражеский лагерь, а лучники, опустошив свой тул, сразу же возвращаться в город, чтобы не заставлять конницу их дожидаться.

Харт стоял на стенах столицы, и внимательно смотрел за происходящим. Перед стенами города были установлены специальные железные вазы, которые загорались каждую ночь, чтобы смотрящие могли следить за местностью, не боясь внезапного нападения. Поход в Газгу не прошёл зря, Харт перенял много нового для себя, к примеру, ночной бой, что очень пригодилось сегодня.

Выполнив задуманное, вентийцы вернулись за стены города, а врата намертво закрылись. Убедившись, что всё прошло удачно, Эван вернулся во дворец. Король отправился в свои покои, где его уже ждала тёплая ванна и лёгкий ужин без горячих блюд, который он пропустил в пылу битвы.

Проходя в сопровождении своей стражи по пустым коридорам дворца, Эван заметил, что они темны. Это насторожило правителя, и он отправил солдат зажечь факелы, которые горели здесь каждую ночь. Харт был не из тех, кто, прежде всего, подумал бы о забывчивости своих слуг, но и этого он исключать не стал. Стража внимательно смотрела по сторонам, ожидая опасности в собственном доме. Когда охранники, наконец, осветили путь, Эван послал одного из своих людей за Хиганом, чтобы он усилил охрану ночью.

Оставшись один в своей комнате, Эван снял артефакт с пояса, поставив его в стороне, а рядом на стол положил свой второй меч, чтобы осмотреть его. Королю казалась не совсем удобной рукоять, и в преддверии битвы, он решил заняться этим. В Газге, когда Эван сражался с Шакунами, артефакт не очень удобно лежал в его руке, поэтому он и достал старый клинок, который был ему сподручнее, желая сравнить их.

Ужиная хлебом с пряным маслом, Харт запивал его вином, продолжая осматривать свой удобный старый меч. Неожиданно король почувствовал какое-то жжение на губах, и далее в горле и желудке, но не обратил особого внимания, считая, что это вкус острого масла. Но жжение становилось все сильнее.