Да здравствует Король!

– Не меня. Сына!

– А кто у нас сын?

– Олек. Вы видели его, он теперь в страже.

Оба-на! То есть мне предлагают наехать на полисмена?

– Ну, как бы охрана порядка – очень достойное занятие. Если твой сын решил посвятить ему жизнь…

– Нашего мнения не спрашивали, – покачал головой са-ориотец. – Мой мальчик должен был стать алхимиком, как и все в нашем роду, но Главному смотрителю требовались солдаты.

Возмутительно! От этой гадской порчи снова пострадали наши.

– Пригласи-ка его, поговорим.

Добровольца привел за руку Лючик (а у этого какой в деле интерес?). Виденный мной пару раз краем глаза Олек оказался плечистым парнем с типичной для стражника внешностью. В смысле навалять ему при случае смог бы только Румол. Вот откуда берутся такие бугаи при общей са-ориотской субтильности?

– Хочешь ли ты обрести свободу?

Потому что драться я с ним не собираюсь.

– Не знаю. – На этом вопросе заклятый явно терял концентрацию. – Раньше – хотел.

Все, сам виноват – никто его за язык не тянул.

Утром я выцапал голема из компании белой малышни (кажется, монстра учили пеленать пупсов) и поволок совершать подвиги (интересно, а до святого нежитя у саориотцев дело дойдет?). Быстро выяснилось, что никакого волшебства на Олеке Шорох не видит и может лишь сказать, что это «человек, отличный от других».

Какой из этого вывод? Большую часть времени заклинание не активно. Нормальный, между прочим, принцип: зачем тратить ресурсы на то, что потребуется раз в год. Потом поступает команда, печать срабатывает, и жертва сходит с ума, ибо что есть Лунное Причастие, как не контролируемое сумасшествие.

А теперь зададим себе вопрос: кто отдает команду на активацию, если пастыря рядом нет? Ситуации бывают разные, а магический ключ, по определению, структура конечной сложности. Как им удается все предусмотреть, учитывая проблемы с символами, которые испытывает тот же Шорох? Причем решение должно быть несоизмеримо проще голема, потому что тиражировалось сотнями тысяч, миллионами экземпляров. Любой малообразованный жрец мог взять в руки амулет Уложения и добиться нужного результата!

Я посадил рядом Олека и Шороха и скомандовал:

– А ну-ка, дружок, скажи вслух: папа, мама, мой дом, моя семья…

И все сразу стало выпукло и рельефно (или это нежить различал колебания жизненной силы лучше, чем маг?). Заклятый сам определял, когда магия возьмет над ним верх. Сформулированный сознанием символ запускал три такта магической активности: слабая вспышка – нарастание эффекта с распределением его на смежные области – сильный финальный отклик.

Я наблюдал транслируемый Шорохом образ полчаса, пока не почувствовал себя посетителем казино (угадать подряд три комбинации ни разу не получилось). Где-то в черепушке Олека скрывался модуль обратной связи, паразитирующий на неспособности человека отследить причины своих решений. Я прекрасно представлял себе архитектуру устройства, использующего познавательные способности заклятого для собственных целей, но прикоснуться к нему не мог. Это было все равно что изучать часы, простукивая их кувалдой.

И вот эта недоступность понятной в теории вещи доводила меня до исступления. Зверски хотелось что-нибудь раскокать. А главное – дальше как быть? Попытаться выяснить, что Ли Хан имел в виду под узостью? (Старик ингернийские магические термины знал через раз.) Похитить пастыря и пытать, пока не объяснит, что делает? Попробовать перевести все это в привычную для некроманта плоскость?

Кстати, мысль! Я не имею в виду – прикончить Олека. Обычно некроманты работают с отпечатком личности, оставшимся после смерти, но почему бы не припахать к делу оригинал?

Я разместил Олека прямо со стулом посередине двора и начал окружать линиями пентаграммы, игнорируя заламывающую руки мать и обильный пот, выступивший на лбу пациента.

Тут же стало понятно, почему с живыми существами опытные некроманты не связываются. Основа не стабильна! Привычные схемы не нащупывались, все непрерывно текло и менялось, расползалось под пальцами и норовило выплеснуться наружу. Если бы не богатый опыт жильцов в голове, еще один откат был бы мне гарантирован. Плетение сознания вышло корявое, словно у начинающего, и вот что характерно: складывалось полное впечатление, что передо мной не одно существо, а два. Да забери меня Король…

– Ладно, иди, отдыхай пока.

Олека как ветром сдуло. Не любят нас обыватели, не уважают…

Я кряхтя влез в сапоги, подхватил походный сундучок некроманта и отправился к Ли Хану прямо через дрожащий зной полуденного Ожерелья, потому что терпеть еще два часа у меня не было никаких моральных сил.

Белый, естественно, пережидал жару дома, в тенистом дворике, но меня вышел встречать к воротам, весь такой недоумевающий и настороженный:

– Э-э… Прохладного дня, досточтимый!

Откровенно говоря, в первом часу пополудни такое приветствие звучало как издевательство.

– И тебе не кашлять.

Белый немедленно поперхнулся.

– Да ты садись, садись! В ногах правды нет.

Ли Хан поспешно присел на край веранды. Я попытался заново собраться с мыслями.