Да здравствует королева!

— Успокойтесь, — попросила я быстро и смущённо. Так и должны выглядеть явления переодетой особы?! — Мне всего лишь нужно узнать, покупал ли кто-нибудь у вас за последнее время травы из этого списка…

— Только не вздумай врать, иначе продолжишь разговор с палачом в тюрьме. — Шинар глянул на меня как-то быстро и неодобрительно.

— Да, это… очень важно.

Старец переводил взгляд между нами. Будто пытался выяснить, кого просить о милости, а кого бояться больше. Я же не могла понять внезапную грубость, с которой жених накинулся на неповинного — пока ещё неповинного человека! Тот так и не решился спросить что-либо новое. Шинару пришлось подойти, сунуть список ему в руки и буквально заставить водить глазами по строкам.

— Речной дурман, — забормотал, наконец, старик. — Мать дорогая, он же ядовитый! Ференская соль… в-ваше высочество, я же травник!.. О, да, а вот любоцвет иногда у меня берут. Но я его не собираю сам, если вдруг вам нужно, племянничек из деревеньки привозит…

Шинар вынудил его найти перо и на клочке пергамента записать, кто и что у него брал. А затем уколоть палец и оставить кровавый отпечаток там же — вместо подписи. Всё длилось не больше пяти минут, но мне стало до жуткого душно… и гадко.

— Благодарю вас, — шепнула я, когда мы закончили и собрались уходить. Пусть кислый, но прохладный уличный воздух дарил блаженство. Хотелось что-нибудь высказать Шинару — что он слишком враждебен, что не такое впечатление я хотела бы производить на людей! Но он начал первым, едва мы свернули в закуток:

— Тебе нужно уверенней держаться. Каждый из этих торговцев может оказаться замешан и, в конце концов, тебе подчиняется. Не проси — требуй.

— Но он не преступник! — попыталась возразить я. — Даже если продал пару трав не тому человеку.

— Ты так уверена? Я выбрал самого безобидного для начала — дальше будет хуже. Речь о памяти твоего отца, возможно — о жизни твоих братьев, друзей и тебя самой. О благополучии твоей родины. Или без красивого платья и побрякушек ты не чувствуешь себя принцессой?

Я нахмурилась, закусила губы, сжала руки — и не спешила отвечать.

А на что я надеялась, говоря откровенно? Действовать заодно с Шинаром никак не будет простой задачей.

Следующий из торговцев был… женщиной. Крепкая, даже тучная дама тоже варила зелья и промышляла травами. Рассказ её был серьёзным и многословным — на меня она смотрела сияющими глазами. Почти с восхищением, которое я вряд ли заслужила.

— Как я рада, ваше высочество, что вы так пристально, лично заботитесь о нашем деле! Проверяющих ведь не дождёшься, а вокруг столько подозрительного народу!..

Третий оказался мужчиной средних лет и распоряжался огромной лавкой почти в центре Антреи. Пожалуй, его наконец-то можно было звать настоящим алхимиком. Вопреки уверениям Шинара, он испугался при виде меня не меньше первого старца. Забормотал:

— Ваше высочество, вы и не представляете, с какими запросами ко мне приходят люди. Как видите, я стараюсь держать приличное место, служить вашим магам и другим достойным господам… но, каюсь, не отказываю тем, кого привела нужда. Даже если они являются в грязных одеждах и просят совершенно глупых вещей поначалу!

— Рассказывайте обо всём по списку, — велела я. В голос теперь приходилось добавлять силы под взглядами Шинара.

Слова алхимика мы записывали долго, наверняка добрый час. И нечто неизбежно заинтересовало меня.

Он описал сразу двух человек, похожих на тех, что заходили и к травнице. Первый искал разные виды дурмана — вызывающие головную боль и видения… ничего особенного, но мой жених напряг плечи. Сделал пометку на полях. Второй же спрашивал о совсем редкой и неприятной вещи — иссушенном мозге морского чудовища, способного, по легендам, разговаривать со своими родичами силой мысли. А то и насылать безумие на несчастных моряков. Заставлять их самих бросаться за борт или посылать суда на рифы!

— Как выглядел тот мужчина?

— Отвратительно, — поморщился алхимик. — Плащ, капюшон… всё насквозь промокшее, тогда дождь лил второй день к ряду! Наследил мне на полу так, что пришлось закрыть лавку на четверть часа, пока ассистентка всё не отдраила.

В какой-то момент мне очень захотелось сбросить ответственность на Шинара. А вот он явно добивался иного — с каждой минутой вёл себя всё тише, покладистее… словно не оставлял мне выбора. Разобраться самой или уйти ни с чем!

— Вы запомнили его возраст? — нахмурилась я. — Рост? Цвет волос, что-нибудь особое?

— Лицо такое… неприятное было. И пахло от него дурно.

Когда мы вышли на улицу, Шинар задумался:

— Нужно проверить хотя бы двоих. Скажи, у твоего отца не голова ли начала болеть первым делом?

Сердце пропустило удар. Я подняла глаза…

— Не помню точно, но… Кажется, так и было.

— Пойдём, — шепнул жених, внезапно мягко беря меня за руку. — Не делай поспешных выводов. День ещё не закончился, да и потом нужно будет всё прочитать и сверить.