Да здравствует ворон!

И тут Юкия разом потерял свое напускное равнодушие. Обезьянка рухнула ему под ноги. Когда очнувшиеся воины оттащили зверя, тот уже не дышал.

Меч вынули из тела, с него на лестницу капала кровь. В лапах обезьяны был зажат кинжал с черным прозрачным камешком и рукоятью, обвитой голубым шнуром.

– Господин Юкия, вы целы? Не ранены?

Это подскочил взволнованный Харума. Но тот не отвечал, молча глядя на испустившего дух врага – наполовину человека, наполовину обезьяну.

На дрожащих ногах к брату подбежал Юкити.

– Братец, ты как? Что с тобой?

Юкия посмотрел на него. Брату показалось, что он на миг скользнул взглядом по обезьяне, будто сравнивая, но после лишь тяжело вздохнул:

– Ничего… Похоже, среди нас могут еще скрываться обезьяны в человеческом облике. Проверьте всех на умение превращаться.

Отвернувшись от тела врага и от брата, Юкия снова пошел вперед, раздавая указания воинам. На обезьянку он больше не смотрел.

Заключение. Случайный росток

Наступил сезон алых опадающих листьев, и в воздухе чувствовался сладковатый аромат. Надзукихико, сидя на веранде Сиондзи, рассеянно разглядывал садик, где росли лечебные травы.

Прохладный ветер срывал с ветвей покрасневшие кленовые листья. Они поблескивали, отражая лучи закатного солнца, а падая на мокрую от вчерашнего дождя черную землю, создавали узор из алых пятен.

Год назад пейзаж показался бы Надзукихико прекрасным. Вот только сейчас сочетание красного и черного воскрешало в памяти ту ночь у ворот Кин-мон. На обгоревшей черной земле – кровь, словно яркие цветы на дороге, ведущей в ад.

После нападения обезьян прошло всего три месяца, но благодаря тому, что землетрясения прекратились, восстановление призамкового города шло быстро, и люди постепенно стали возвращаться в Тюо. Двор тоже планировал переехать из Рёунгу назад, на гору Тюо.

План штаба – сделать дворец Рёунгу западней для обезьян – так и не стал известен широким массам. Распространили версию о том, что войско, направившись на подмогу к Кин-мон, заметило что-то странное во дворце и отразило атаку врага. Юкия, давший приказ вернуться, теперь знаменит как проницательный офицер.

Даже узнав о поступке Юкии, Надзукихико не мог его упрекать. Это было бы бессмысленно, к тому же он сам назначил юношу в штаб и вообще притащил сюда мальчика, который хотел спокойно жить в своей деревеньке. Ничего не получилось так, как было задумано.

Наконец-то приняли решение возвести молодого господина на престол. Поскольку воплощение Золотого Ворона – нынешний правитель – жив и здоров, это должны оформить как передачу власти.

На первый взгляд все шло мирно. Народ верил, что под властью нового Золотого Ворона, доказавшего свое право на титул, удастся вернуться к прежней жизни. Однако на самом деле их мир неуклонно шел к разрушению, а истинный Золотой Ворон по своей сути оказался недоделанным божеством.

Благодаря тому, что герой поделился с ним силой, прорехи, возникшие после Великого землетрясения, исчезли. Став новым Ямагами, герой вернул окаменевшим воротам Кин-мон прежний вид и снова их запер. Молодой господин мог их открыть, если бы ему захотелось, но бог явно собирался как можно сильнее сократить свое общение с ятагарасу. Он сам не вызывал воронов, а когда они приходили по собственной воле, показывался, только чтобы уладить дело.

Если он будет богом на одно поколение, сколько еще продержится Ямаути? А если и новый Ямагами исчезнет, что станет со страной? О чем бы ни думал молодой господин, все мысли сходились к одному.

– Ну и лицо у тебя!

Кто-то набросил ему на плечи накидку. Это тихонько подошла Хамаю. Она всегда носила одежду из тонкой ткани, а тут вдруг закуталась в плотную куртку, какую носят горожане. Она волновалась о молодом господине, но у самой вид был цветущий.

– Так о чем ты переживаешь?

Надзукихико поднял голову, чтобы посмотреть на супругу, но тут же, не вынеся ее взгляда, закрыл лицо руками.

– Какой же глупый этот обезьяний бог – истребил все племя ради мести. И какой же я трус и подлец, что все забыл! Как я могу править ятагарасу, стать над ними старейшиной? Это ужасный обман.

Сейчас он ненавидел то время, когда наивно не вдумывался в суть своей проблемы, ограничиваясь осознанием, что он истинный Золотой Ворон.

– Нашей стране конец.

– Перестань так говорить!

– Но я не должен был забывать! Не должен был убегать! Без памяти я не могу ни оправдаться, ни извиниться. Я забыл то, что не должен был забывать. Какой же я Золотой Ворон?

Хамаю села рядом с ним и устало скрестила на груди руки.

– Пусть Ямаути уже не сможет существовать как прежде. Возможно, мы не сохраним человеческий облик. Но ведь это не значит, что ятагарасу полностью вымрут. Я уверена, наш народ будет упрямо жить дальше, пусть и в новой форме. Не впадай в отчаяние, Надзукихико. Что изменится, если твой мир рухнет, а ты потеряешь надежду? Не переоценивай свое горе. Для других это мелочь.

И она беззаботно расхохоталась, пока Надзукихико задумчиво смотрел на нее.

– И почему ты такая сильная?