Да здравствует ворон!

– Ваше Высочество, неужели вы испугались?!

Гвардейцы явно расслабились, но тут Юкия, до сих пор молчавший, схватил в руку меч, не вынимая его из ножен, и стукнул об пол наконечником. Ножны сухо звякнули, и этот звук заставил распалившихся Ямаути-сю прийти в себя.

– Его Высочество еще не закончил. Молча дослушайте до конца, – тихо произнес Юкия.

Его лицо выражало решимость. Ямаути-сю недовольно умолкли.

Молодой господин тихонько вздохнул и устало кивнул.

– Вы правы, она сбежала. Но… потом вернулась. И вот к чему это привело. – Он указал за ворота.

Нельзя сказать, что погода теперь прекрасная, но слой облаков стал тоньше, а иногда сквозь просветы даже проглядывало голубое небо и падали на землю солнечные лучи, которых ятагарасу лишились после землетрясения.

– С ее возвращением что-то изменилось. Моя рана не болит, на Ямаути светит солнце. Мы не можем не обращать внимания на это, – бесстрастно продолжал молодой господин. – Я не знаю, почему девушка защищает это чудовище. Однако нам неизвестно и что случилось в прошлом. Мы собирались уничтожить Ямагами и занять его место, так как считали, что предыдущего Ямагами сменило это существо. Но если мы не правы, все встает с ног на голову.

Разговор принимал угрожающий оборот, и Нацука заволновался:

– Надзукихико, что ты хочешь сказать?

– Что Ямагами, возможно, никто не сменял. Возможно, истинная форма этого чудовища и есть наш Ямагами-сама.

Тишина стояла такая, что ушам стало больно.

– Сто лет назад что-то произошло. И вполне вероятно, что тогда Ямагами и превратился в чудовище. Почему-то до сих пор мы совершенно не рассматривали этот вариант.

Нацука, который стоял с открытым ртом, захлопнул его с таким видом, будто ему наступили на больную мозоль. Надзукихико не придал этому значения и спокойно продолжил объяснять.

– Конечно, пока невозможно рассудить, что правда, а что нет. Сейчас я знаю только одно: пока я целый год находился рядом с чудовищем, наше положение лишь ухудшалось, однако возвращение девушки хоть немножко, но сдвинуло его в лучшую сторону. Поэтому я решил, что можно попробовать пока довериться ей, – торжественно закончил молодой господин.

– Так мы ведь не можем сейчас взять и отступить! – нетерпеливо завопил один из Ямаути-сю. – Ваше Высочество! Он убил наших товарищей! И Хироэ, и Короку…

– Прекрати, Тэцубэй! – резко осадил подчиненного Юкия, до сих пор молча слушавший хозяина. – Мы все одинаково страдаем, испытываем досаду и злость. И все же нельзя забывать о своей миссии из-за сиюминутных эмоций. Это решение, принятое истинным Золотым Вороном, который оценил все обстоятельства.

– Но ведь…

– Ты хочешь, поддавшись гневу, отправиться вслед за товарищами?

Тэцубэй замолчал.

– Судьба жителей Ямаути зависит от нашего выбора. Мы должны рассмотреть все возможности и осторожно искать путь к выживанию – пока позволяет время. Или я не прав?

Молодой господин посмотрел на каждого из тех, кто только что кричал. Воцарилось тяжелое молчание.

– Скажу честно: я тоже не могу простить это существо. И точно так же хочу убить его, как и вы. Но еще я должен избежать непоправимой ошибки, которую могу совершить, действуя в гневе.

И он потупился.

– Постарайтесь меня понять.

Никто не смог возразить на эту проникновенную просьбу. Даже Нацука не нашелся что сказать. Молодой господин, видимо решив, что больше говорить не о чем, взглянул на молча стоявшего рядом Акэру.

– Как там Сумио?

– Он в Сиондзи.

* * *

Ухаживать за Сумио лекарям помогала Масухо-но-сусуки. Когда к ней прибежала в слезах служанка, жалуясь, что не может обработать раны больного, придворная дама разозлилась.

– Фу, какая ты слабая! Я сама все сделаю!

В возбуждении она направилась к раненому, пока женщина сзади, плача, пыталась возразить:

– Это не так!

Не слушая ее, Масухо-но-сусуки пошла к Сумио и только тут поняла, почему плакала служанка. В ранах уже завелись черви. А на месте отрезанных конечностей пробегали крохотные разряды.

– Что это?! – вскрикнула она.

Лекари наперебой начали оправдываться:

– В обычных ожогах черви так быстро не заводятся.

– Раны действительно странные.

– Мы не знаем, что делать.

Она слышала об ужасном состоянии больного, но то, что увидела, превосходило все ее ожидания.

– И пинцета нет.

– Он расплавился, – прошептала прибежавшая следом за ней служанка.

Женщина не смогла обработать раны вовсе не потому, что ей было противно, и не из страха причинить страдания несчастному. Причина оказалась сложнее.

Масухо-но-сусуки пристально посмотрела на бесполезные инструменты.

– Извини, что накричала. Можешь идти.

Она подвернула рукава и повязала голову платком, чтобы не падали волосы.

– Госпожа Масухо-но-сусуки? Что вы собираетесь делать?!

Служанка вытаращила глаза, но госпожа без колебаний повернулась к лекарю и поклонилась.

– Готова выполнить любые ваши указания. Это все, что мне по силам. Если я могу чем-то помочь, прошу вас, говорите.

Увидев, что она не отступит, лекарь не стал спорить.

– Тогда принесите, пожалуйста, бамбуковые палочки для еды.