Да здравствует «Застой»!

Сберечь отцовское стяжание и прибавить к нему что-нибудь новое, новую избу построить, новое сельцо прикупить — вот на что, по-видимому, были обращены их правительственные помыслы, как они обнаруживаются в их духовных грамотах. Эти свойства и помогли их политическим успехам. У каждого времени свои герои, ему подходящие, а XIII и XIV вв. были порой всеобщего упадка на Руси, временем узких чувств и мелких интересов, мелких, ничтожных характеров.

Среди внешних и внутренних бедствий люди становились робки и малодушны, впадали в уныние, покидали высокие помыслы и стремления; в летописи XIII–XIV вв. не услышим прежних речей о Русской земле, о необходимости оберегать ее от поганых, о том, что не сходило с языка южнорусских князей и летописцев XI–XII вв. Люди замыкались в кругу своих частных интересов и выходили оттуда только для того, чтобы попользоваться на счет других. Когда в обществе падают общие интересы и помыслы его руководителей замыкаются в сердоликовую коробку, положением дел обыкновенно овладевают те, кто энергичнее других действует во имя интересов личных, а такими чаще всего бывают не наиболее даровитые, а наиболее угрожаемые, те, кому наиболее грозит это падение общих интересов.

Условия жизни нередко складываются так своенравно, что крупные люди размениваются на мелкие дела, подобно князю Андрею Боголюбскому, а людям некрупным приходится делать большие дела, подобно князьям московским»».[153]

Ну так что же, собственно говоря, ставит в вину Ключевский первым московским князьям? Поразительное дело! Ведь то же самое, в чем Котошихин обвиняет Алексея Михайловича, Герцен обвиняет Николая I Павловича, советские публицисты — Александра III, а Сахаров, Солженицын и особенно Зиновьев — Брежнева.

Перед нами — яркий документ, манифест человека, которому категорически не нравится «застойное» время.

Во-первых, Ключевский твердо усвоил, что великие исторические свершения должны даваться ценой колоссальный усилий, потерь, рек крови, смертей и разрушений.

Наверное, он бы не удивился, родись Московская Русь непосредственно в эпоху монгольского нашествия… Этот период ведь вполне «катастрофический».

Во-вторых, период великих событий должен быть еще и героическим. И по событиям, и по участвующим в нем личностям. Чтобы и войнушка, да помасштабнее, и опять же крови река, и соответствующий герой делал бы картинные жесты и принимал бы красочные позы.

А если даже не война, то крутой перелом, бушующие страсти, перспектива Гражданской войны, и на фоне всего этого безобразия — опять же герой, принимающий картинные позы.

Кутузов и Александр I в этом смысле «лучше» Николая I, Дмитрий Пожарский «лучше» Алексея Михайловича, Александр II «лучше» Александра III, а Сталин и маршал Жуков неизмеримо превосходят миролюбивого Брежнева.

Поразительное дело! Но, противопоставляя Дмитрия Донского остальным московским князьям, великий историк Ключевский начинает игнорировать очевидные исторические факты… Потому что и Дмитрий I Иванович Донской, словно назло Ключевскому, изо всех сил пытался не быть героическим и «выдающимся». И войн он избегал всякий раз, когда только мог. И из Москвы бежал перед самым нашествием Тохтамыша. Воевал часто — но именно потому, что избежать войн было никак невозможно. И кремль отстраивал не хуже Калиты. И на Куликовом поле оделся в одежду рядового воина, никак не выделяя себя. В общем, скучный такой скопидом, вынужденный быть героем, потому что другого выхода нет.

Ключевскому глубоко несимпатична, неприятна мысль, что величие государства и народа создается не в «героические», а в «застойные» периоды. Он ухитряется обвинить московских князей даже в том, что они — хорошие отцы, сыновья и братья. Что они прекратили междоусобия и действуют дружным кланом. Казалось бы, что может быть лучше? Что благороднее-то, чем вопреки прямой выгоде быть преданными друг другу? Тем более, после срама первых лет монгольского владычества на северо-востоке Руси? Когда князья регулярно враждовали, резали друг друга, да еще науськивали друг на друга монголов? Но даже то, что московские князья вели нормальную семейную жизнь, были преданы друг другу, Ключевский ухитрился осудить. Серые они, скучные, совершенно негероичные.

Да, началу Руси положили «годы застоя». Без политической стабильности, экономического и культурного роста не было бы ни Куликовского поля, ни тем более «Стояния на Угре» в 1480 году, уверенных побед Ивана III и окончания Ига. Просто воевать было бы и некем, и нечем. При продолжении междоусобиц — и незачем. Не понимать это Ключевский не может… Но и признать эту очевидную мысль он не в силах.

Стоит ли удивляться тому, что множество других людей, без ума и таланта В.О. Ключевского, осудили и эту, и другие «эпохи застоя»?

Вместо заключения, ИЛИ ОБЩЕЕ ВСЕХ «ЗАСТОЕВ»