Да здравствует «Застой»!

Точно так же и с эффективностью. В 1960–1970 годах во всем западном мире со страхом представляли себе будущее, в котором работает не больше трети населения, а остальным предоставлено пусть комфортное, но бездельное и бессмысленное существование. Отголоски этих страхов очень хорошо видны хотя бы в фантастике братьев Стругацких — а они были информированы намного лучше большинства. Мир, где работают по 4 часа в сутки, а остальное время развлекаются и порой буквально сходят с ума от ничегонеделания…[96] мир, где у всех все есть, но «никто никому не нужен»,[97] не особенно привлекал.

Не знаю, действительно ли ЦК своими решениями осознанно тормозил развитие страны, но не могу исключить такой возможности. И если это правда, не уверен, что их решения продиктованы эгоизмом или тупостью. Другой вопрос, что решения принимались сверхузким кругом, а основная масса населения ничего об этом не знала.

Вот что можно сказать вполне определенно, так это что к «годам застоя» СССР пожинал плоды промышленного рывка 1930–1950 годов.

К 1960-м годам экономика СССР занимала 1-е место в мире по добыче угля, добыче железной руды, производству кокса и цемента, выпуску тепловозов, производству пиломатериалов, шерстяных тканей, сахара-песка, животного жира и многому другому.

Второе место в мире у нас было по производству всей промышленной продукции, электроэнергии, добычи нефти, газа, выпуску стали, чугуна, химической продукции, минеральных удобрений, продукции машиностроения, хлопчатобумажных тканей.

Уже в «годы застоя» СССР обогнал мировых конкурентов в производстве стали, чугуна, добыче нефти, производству минеральных удобрений, железобетонных конструкций, обуви. Уже это позволяет усомниться в «застойности» экономики СССР.

Не буду отрицать очевидного: сама экономическая модель СССР была глубоко, изначально порочна. Эта модель и сделала СССР миром тотального дефицита.

Экономика дефицита

Для большинства современников «годы застоя» — это годы потребности в самых элементарных вещах. Дефицит касался всех… или почти всех жителей СССР. Но, как и всегда, у одних жемчуг был мелковат, а в дефиците — крупный жемчуг. А у других суп был жидковат и в дефиците было то, что кладут в суп, соответственно.

Для основной массы жителей СССР главным и самым неприятным видом дефицита стал нарастающий дефицит продуктов. Вернее, не «стал», а «продолжался»: еще в Гражданскую войну дефицит еды начинался везде, куда приходила Красная Армия. Этот дефицит существовал всю советскую эпоху, усиливаясь и ослабевая в разное время.

Начало эпохи Хрущева запомнилось как время «сытое». Как пели в забавной студенческой песенке:

Тогда водились караси,
Тогда плодились пороси,
И было нам чем выпить-закусить.

Но в конце эпохи Хрущева на страну обрушился дефицит… печеного хлеба и муки. Причины просты и понятны:

1. Исчез ГУЛАГ. При Сталине работали все, а 6–8 % населения страны, зэки, потребляли намного меньше остальных.

2. Крестьянам перестали недоплачивать.

Рост закупочных цен при Хрущеве был призван хоть немного поднять деревню. Но тогда в самой деревне стали потреблять собранный хлеб: и для людей, и для прокормления скота. Хлеба убирали столько же, но в города отдавали меньше.

3. Крах авантюры с целиной.

После освоения целины зерновое хозяйство на большей части территории страны объявили неперспективным и забросили. Перестали, например, давать на него дотации.

На самой же целине первые два года собирали урожаи, заставлявшие удивляться весь мир. А потом пыльные бури смели весь плодородный слой, почву, и она не могла приносить не только рекордных, но вообще значимых урожаев. В 1963 году целина не дала почти ничего, в других районах год тоже оказался неурожайным.

Во всем СССР возник дефицит хлеба. В свободной продаже и вволю хлеба не было нигде, кроме Москвы и Ленинграда. Правительство СССР вынуждено было срочно закупать зерно за границей, пустив на это стратегические запасы.

Осенью, а местами и зимой 1963 года хлеб продавался по буханке или по полбуханки в одни руки. Хлеба всегда не хватало. Люди занимали очереди с 5–6 утра и стояли по 3–4 часа до открытия магазинов. Через час-два торговли хлеб кончался. Хорошо помню, как моя мама занимала место в этих страшных очередях, а потом возвращалась, будила меня, укутывала потеплее, и мы вместе стояли в очереди: тогда давали хлеба на двоих. Очень многие в очередях тоже стояли с детьми на сибирском морозе, на пронизывающем ветру.

Муку начали распределять по «талонам», то есть по карточкам. На человека — один талон в месяц. На талон давали 2 килограмма муки. Хорошо помню, как жители подъезда на сходе выбирали уполномоченных, которые будут получать и распределять на всех талоны. Выбрали мою бабушку, это было честью: доверяли.