Дачные расследования [антология]

Реми проколол себе острием ножа палец и выдавил из него, сколько сумел, крови на ткань.

Результат он рассматривал с таким интересом, словно видел кровь впервые в жизни…

Уже поздней ночью, после бесконечных сопоставлений показаний, Реми счел, что нашел ответ на вопросы, кто и как убил писателя. Но утром он никому не рассказал о своих находках, даже Ксении, — берег догадку, чтобы снова и снова ее обдумать. И, главное, найти, как припереть убийцу к стенке! Для чего ему требовалось задать еще вопрос-другой обитателям дома писателя и взять кого-то себе в сообщники.

Комиссар — кто бы сомневался! — позвонил ему в девять. Реми пообещал, что сегодня в течение дня даст ответ. Как ни старался Ив выпытать, что там нарыл детектив, Реми был непреклонен.

— Скажи лучше, как там дела с восстановлением стертых строчек?

— Не вышло, — хмуро ответил комиссар. — Мои эксперты сказали, что это невозможно.

— Досадно…

Реми немного подумал. Вместо того чтобы брать в союзники кого-то из домочадцев, куда проще призвать на эту роль комиссара!

— Ив, подыграй мне. Когда я начну излагать свою версию, скажи, что строчки вы сумели восстановить! Это сфера профессионалов, вряд ли убийца разбирается в таких тонкостях…

— Фиг тебе. Гони, что там у тебя на уме!

Нечего делать, Реми согласился. Ему было бы приятно блеснуть мыслью, догадкой, до которой никто не додумался, кроме него! Ну вот как Эркюль Пуаро, к примеру, эффектно так, в самом финале! Но герой Агаты Кристи существовал в безвоздушном пространстве, где есть только жертвы и подозреваемые. Полиция если и появлялась на страницах «бабушки детектива», то в виде персонажей, страдающих крайней степенью дебилизма. Уж не говоря о том, что во времена Кристи полиция не имела таких инструментов, какими располагает в наши дни, — начиная от разнообразных компьютерных программ и кончая, к примеру, анализом ДНК. В силу чего ее сыщик не имел нужды дружить с полицией. Они, герои Агаты, полагались только на «серые клеточки», без доказательной научной базы, — и преступники сами кололись под грузом чисто логических умопостроений…

По большому счету, даже во времена Агаты Кристи это было некоторой натяжкой, а уж в наши-то, продвинутые, когда любой подозреваемый вместо чистосердечных признаний затребует адвоката, так и вовсе не прокатит.

— Я хочу нормально, без спешки, принять душ и съесть завтрак, — ответил Реми. — Плюс дорога… Назначь им всем встречу на полдень, Ив! А я тебе перед ней все расскажу. Мне пяти минут хватит.

— А мне их хватит?

— Камарад, с каких это пор ты стал сомневаться в своих умственных способностях?

— Сволочь ты, Реми…

— Так мы с тобой без четверти двенадцать встречаемся у ворот, я правильно понял? — хохотнул Реми.

— Сволочь и есть!.. Без четверти, да.

Ксюша сгорала от любопытства, но Реми и ей ничего не стал объяснять. Ему казалось, что если он все будет рассказывать, направо и налево, то что-то непременно ускользнет в последний момент. Будто его слова могут услышать преступники… И предпринять меры для своей защиты. Как ни нелепо это звучит, но Реми ощущал ситуацию именно так.

И потому, встретив у ворот особняка комиссара, он крайне скупо обрисовал свои догадки. Не стал бы и ему рассказывать, но в его красиво-логичной теории не хватало доказательств. Рассчитывать на то, что убийцы покаются, едва заслышав его версию, не приходилось. Отчего ему требовался небольшой блеф со стороны комиссара.

— Камарад… — Ив даже запнулся от избытка чувств. — Ты… В общем, ты ткнул своим порезанным пальцем точно туда, куда надо! — Комиссар кивнул на пластырь, украшавший указательный палец детектива после экспериментов с кровью на лоскутке вишневой ткани.

— Ты меня поддержишь? По всем пунктам, которые я тебе изложил?

— Спрашиваешь!

— Стало быть, договорились.

Они вошли в особняк втроем: Ксения, Реми и комиссар; двое полицейских остались сторожить центральный вход, и еще двое отправились к выходу на террасу и к бассейну: хоть из сада и не выбраться, но лучше перебрать, чем недобрать, считал комиссар, и эта установка относилась как к пиву, так и к делам профессиональным.

Домашние собрались в столовой, рассевшись в беспорядке. Только одно место пустовало во главе большого стола — место Жана-Франсуа де Ларю. Никто не посмел занять его.

— Итак… — Реми обвел собравшихся суровым взглядом, — у вас у всех есть мотив: все вы выгадываете от смерти патрона.

Это было чистой правдой, и потому лица отразили беспокойство.

— Я решил (слово «поначалу» Реми намеренно опустил), что здесь имел место коллективный сговор.

Лица еще больше обеспокоились.

— Как вы помните, я попросил вас описать, что вы увидели, войдя в кабинет после взлома двери… И здесь ваши показания оказались достаточно дружными. Все вы упомянули черную рукоять и довольно большое пятно крови неровной формы, алого цвета…

— Что видели, то и описали! — враждебно произнесла Мелани.