Дачный зверинец (СИ)

   -- Не спеши, дева, дай слово молвить старшему, -- сурово ответил Ладун. - Кикиморы могут наслать на человека болезнь. И Гулькина мать, у которой после убежавшей дочки ещё сотня обменников была, обернулась странницей, стала жить в доме одной доброй женщины, тянуть из неё здоровье. А Гулька женщину пожалела, да и высыпала горшок угольков на одежду странницы. Кикимора тотчас стала сама собой, погналась за Гулькой.

   Гулька добежала до болота, сыпанула в глаза кикиморе пепла из домашнего очага. И кикимора на миг ослепла. Как многие люди, которых она в болоте топила, ушла на дно, с которого никому не выбраться.

   Леший, который следит за Лесным Уставом, велел Гульку поймать. Долго, очень долго гонялись за ней. И вот недавно поймали. Теперь она у Лешего, ждёт суда за отступничество.

   -- Гулька не преступница, и судить мы её не дадим, -- твёрдо сказал Гоша.

   -- Как же вы это сделаете? - спросил Ладун, и глаза его из синих стали огненными.

   Только сейчас поняли Гоша и Глаша, что говорили они не с человеком, не с добрым дедушкой. Моргнули, а Ладуна уж и нету.

   Ребята отправились домой в большом замешательстве. Что это было? Сон или на самом деле? Но в руках у Глаши остался кулёчек с ватной игрушкой.

   Вечером она очень аккуратно пришила Домовому голову, постирала его в тазике, высушила, а перед сном подрисовала брови, глаза и рот. Показала игрушку сестре. Дашка как-то странно заквохтала.

   Мама Тоня вошла в детскую на эти звуки и закричала:

   -- Гриша, иди сюда скорей! Дашка хохочет впервые в жизни!

   Папа Гриша прибежал с видеокамерой и записал это событие. Улыбалась-то Дашка с первой недели жизни, но вот захохотала заливисто в первый раз.

   -- Какая славная куколка! - сказала мама Тоня, которая увидела Домового.

   -- Подари её сестре, -- попросил папа.

   -- Нет, -- ответила Глаша. - Это Домовой, и жить он будет в моём сундучке. Я могу показывать его Дашеньке хоть каждый день.

   И Дашка почему-то не запротестовала. Она становилась воспитаннее день ото дня.

   Жильё для Домового было готово. Даже Гоша помог проделать в толстом картоне аккуратные окна.

   И тут стали сбываться слова деда Ладуна.

   Домовой привлёк лекарям клиентов.

   Первым в двенадцатом часу прикатил грузовичок и стал сигналить у забора. Не спал только дядя Пётр, он и вышел спросить, в чём дело.

   Водитель такого высокого роста, что было неясно, как он поместился в кабине, вытащил воющего рыжего подростка и обратился к дяде Пете:

   -- У вас тут зубник живёт? У моего пацана рожу перекосило, зуб болит. А уж орёт-то как!

   -- Во-первых, стоматолог на дому не принимает, -- ответил дядя Пётр. - Для этого нужен кабинет, а у нас его не оборудовали. Во-вторых, у нас младенец, который может раскричаться посильнее вашего богатыря. В-третьих, дайте пацану анальгина, до завтрашнего приёма в районной поликлинике он доживёт.

   Все жильцы дома уже были на ногах у окон.

   -- Слышал? - обратился к мальчишке отец. - Слопай анальгин.

   Мальчишка взвыл и ничего сказать не смог. У него на самом деле опухла правая сторона лица.

   -- Пётр, пусть заходят, -- сказал тихо дядя Гриша в окно. - Похоже, периостит.

   -- Ого! - промолвил дядя Пётр и открыл дверь.

   В гостиной обе мамы уже застилали белой простынёй диван, укладывали подушки, приносили полотенца.

   -- Тонечка, у нас ультракаин дэ** есть? - спросил дядя Гриша.

   -- У нас всё есть, -- ответила мама Тоня.

   Гошу и Глашу, увы, выгнали из комнаты. Дядя Пётр ушёл сам, а мамы-хирурги остались наблюдать. Мальчишка разок взвыл и замолчал. Через пятнадцать минут его вывели к отцу, который с дядей Петей пил кофе на кухне.

   -- Зуб удалил. Ещё бы чуть-чуть, и пришлось бы резать. Завтра пусть едет в поликлинику к своему врачу для наблюдения, -- распорядился дядя Гриша.

   -- Сына, ну чё? - спросил водитель пацана. - Болит?

   Мальчишка помотал головой. В его глазах уже не было слёз.

   Водитель шлёпнул ладонью по столу, пробасил:

   -- Ну спасибо, если комбикорм нужен, обращайтесь, за мной не пропадёт.

   И ушёл со своим сыном.

   -- Что это? - удивилась мама Надя, глядя на стол.

   Подскочили Гоша и Глаша, объяснили:

   -- Это десять тысяч, плата от клиента.

   Дядя Гриша стал ругаться, а дядя Пёрт сказал:

   -- Ну не догонять же грузовик.

   Под утро раздался крик:

   -- Эй, хозяева! Помогите! Мать у меня по нужде пошла и на пороге упала, скрючило всю.

   Обитатели дома вновь оказались у окон.

   -- Вы с ума сошли? - разгневался дядя Пётр. - У престарелой может быть перелом. Вызывайте скорую!

   Перед домом стояла запряжённая лошадь. На телеге, на груде сена с пологом лежала старушка и стонала.

   Дядя Пётр вышел, о чём-то поговорил с возницей, написал записку.

   -- Возьми, доктор, лукошко яиц, свеженькие, -- сказал возница.

   -- Марш в больницу без разговоров! - прикрикнул дядя Пётр. - Матери операция нужна, а он тут о яйцах разговаривает.

   -- А её точно по вашей записке примут?

   -- Марш в больницу! - рявкнул дядя Пётр. - Да поосторожнее на ухабах!

   А потом началось...

   Пришли бабки "с колотьём в груди", старик с кашлем, женщина с чиреем. Все просили, чтобы врачи их осмотрели и совали узелки с продуктами.