Дачный зверинец (СИ)

   Она взяла самую лёгкую лопату, но и от неё очень скоро заболели руки. Однако удалось откопать доски, которые оказались крышкой какого-то короба, врытого в землю. Возможно, здесь когда-то был ледник. Ведь раньше, когда не было холодильников, люди устраивали их в тенистых местах для хранения продуктов.

   Глаша попыталась оторвать одну доску крыши. Внутри было темно и очень сыро. Сразу зачесался нос. Глаша ведь не знала, что у плесени такой острый запах.

   Она отодрала ещё одну доску, потом ещё одну. На большее просто не хватило сил. Солнышко заглянуло в короб, и Даша увидела, что это просто маленький домик: лежанка, стол и лавка. А вместо пола - сплошная грязь, видимо, задержались талые воды с самой весны. Ещё грязь наползала через отверстие в стене. Наверное, там когда-то было окно.

   И тут в Даше словно включились батарейки или завёлся моторчик: она сбегала к сараю, отмахиваясь от ос, прихватила грабли и два подходящих куска пластика, которые остались от отделки дома. Граблями нагребла в отверстие на крыше листву, кое-как разровняла её лопатой и сбросила лист пластика. Потом осторожно спустилась и утоптала "пол". Вторым куском она закрыла дыру в крыше и пошла мыться.

   Глаша думала, что ей влетит от мамы за то, что она вся выпачкалась. Но мама улыбнулась. Наливая дочери тарелку супа, похвалила:

   -- А я и не знала, что ты у меня такая умница! Дашка пыхтит, тренируется, а потом ест, как богатырь!

   -- Ты о чём, мама? - удивилась Глаша.

   -- Иди и посмотри.

   Глаша бросила ложку и рванулась в детскую.

   Над кроваткой висел обычный вертящийся круг с игрушками, но сестрёнка была занята не им. По середине планок кроватки была крепко натянута круглая верёвочка из ниток, полосок кожи и ещё чего-то.

   Дашка хваталась ручонками за верёвочку и пыталась подтянуться. Падала, отдыхала и снова принималась за "тренировку".

   -- Сначала у неё головка заваливалась, а теперь смотри - она её крепко держит,-- сказала мама. - Нужно тёте Инне позвонить, на пользу ли такие упражнения.

   Тётя Инна была педиатром и знала всех детей в доме с рождения.

   Глаше стало немного обидно: ведь ясно же, кто придумал такой турник для трёхмесячного младенца. Значит, они с Гошей совсем не дороги Гульке. Она любит только Дашку.

   Глаша молча вернулась к обеду, а мама Тоня не поняла угрюмости дочери и время от времени посматривала на неё, пыталась вызвать на разговор. Но не тут-то было! Глашу грызла какая-то тоска.

   О радость, к трём часам явился Гошка. С ним было всё в порядке, только нужно лечиться мазью. Глаша рассказала ему всё, и ребята бросились в сад.

   Первым делом они обкопали ту сторону, где было окошко. Оказалось, что это дверь, створка которой была прижата грязюкой к стене. Они почистили всё внутри тряпками и ветошью, которые нашли в сарае, натаскали сухой прошлогодней травы и ещё немного подняли пол. Выпросили у мамы Тони несколько ящиков с цветочной рассадой и поставили на пластиковую крышу. К двери прокопали нечто похожее на дорожку. Коме того, в сарае обнаружили старую лампу и полупустую бутылку с надписью "Керосин". Начадили, пытаясь разжечь лампу. Но получилось! И всё это они сделали, постоянно сталкиваясь спинами и локтями, настолько домик был мал.

   Зато в сумерках, когда из открытой двери заструился слабый свет лампы, домик показался таким красивым, таким сказочным!

   Гоша и Глаша не сказали друг другу ни слова, но они постоянно думали, что стараются для Гульки. Да что там, они были уверены: это Гулькин домик!

   На ночь глядя для работников пришлось топить баню. Мама Тоня, у которой даже родственники в селе не жили, с трудом справилась с печкой. Дашка на руках у сестры о чём-то погулила и вскоре заснула, положив головку на Глашино плечо.

   Мама Тоня помогла работягам вымыться, и в первом часу ночи все сели пить чай с сушками.

   А на улице творилось что-то странное: на все голоса пели птицы, качались ветви деревьев, в открытые окна рвалось необыкновенное для десятого июня тепло.

   И пусть болели стёртые чуть не волдырей руки, несмотря на то, что работнички захватили перчатки обеих мам. Сон был счастливым и лёгким.

   А утром после ночного дежурства приехала мама Надя и закричала:

   -- Эй, народ, просыпайся! Диво дивное!

   Народ еле продрал глаза и бросился к окнам.

   Старый сад зацвёл! Осы переключили внимание на огромные розоватые цветки, налетели и пчёлы, а в ветвях залились пением птахи.

   -- Слышь, народ! Сад зацвёл на месяц позже! -- засмеялась мама Надя, будто и не стояла у операционного стола. А длились её операции по десять - четырнадцать часов, со сменными бригадами.

   Гоша и Глаша бросились к домику. Они так ждали Гульку! И все чудеса связывали с тем, что дочка кикиморы их простила.

   Они остолбенели, когда сунули головы в дверь.

   На них смотрел крохотный старичок.

   Глава третья, в которой рассказывается о знакомстве с дедом-Ладуном, Домовым, Водяным и русалочками

   -- Здравствуйте, -- прошептал Гоша.

   -- Здрасьте, чада трудолюбивые, чада добрые! - поприветствовал ребят старичок.

   -- А вы кто? - спросила Глаша.

   Её голос дрожал от скрытых слёз. Она думала, что встретит Гульку...