Daddy issues (ЛП)

— Открой глаза. — Сказал Гарри и она открыла. В правой руке юноша держал кисть, с которой капала краска. — Ты готова? — Аделаида кивнула и почувствовала легкое прикосновение кисти к своей коже. Его мазки были легкими, почти как поцелуи, но когда краска распространилась по ее груди, она видела как прекрасные цветы принимают форму, потому что ее глаза были прикованы к мальчику перед ней.

Она чувствовала, что тонет в его красоте, и когда Гарри взглянул на нее, она блуждала в зеленых лесах его глаз. Деревья в них были высокими, и их зеленый цвет был таким ярким, что это почти причиняло боль ее глазам, но их корни были такими глубокими, уходящими в почву, и она знала, независимо от того, насколько сильна будет гроза, деревья никогда не упадут.

— Все. — В конце концов сказал Гарри и положил кисть. Аделаида посмотрела вниз и обнаружила, что ее грудь больше не видно. Синие цветы выросли из ее ребер, а зеленые листья вырвались из ее легких. Из ее сердца росли красные розы и на ее шее расположились фиолетовые колокольчики. Но из всех цветов выделялся лишь один. Он повторялся снова и снова, расплываясь между другими цветами, словно дерево, на котором они росли, было основой всех остальных корней. Цветок был маленьким и розовым. И он был нежным.

Это был вишневый цвет.

— Вау, — Сказала девушка, глядя на свое тело, покрытое краской. — Они прекрасны.

— Могу я? — Спросил Гарри и поднял старую камеру. Аделаида кивнула и когда она услышала, как он нажал на кнопку, она хихикнула, поднимая руку, чтобы прикрыть рот. Ее внезапное движение заставило ее лицо расплыться, и спустя годы, когда снимок наконец был выявлен, оказалось, что даже расплывчатая фотография не может притупить ее красоту.

Но когда фотография была сделана в темной комнате, они обнаружили, что она не была единственной, сделанной ими в тот день. На самом деле их было три. На первой была Аделаида, ее рука прикрывала рот, а цветы на ее груди цвели во всем своем великолепии. На второй была не только ее грудь, но и его тоже. Их тела были прижаты друг к другу и краска перешла с ее груди к его. Она смеялась, когда притягивала его к себе, чувствуя, как краска пачкает его чистую кожу. После этого девушка схватила камеру и сфотографировала блеклую краску на его груди.

— Теперь ты знаешь, как выглядят цветы в моей груди. Они могут быть не такими идеальными, как твои, и они могут быть немного неясными, цвета смешались друг с другом, но это ты посадил их там. И даже самый лучший в мире флорист не смог бы вырастить их такими сильными, как это сделал ты. — Сказала блондинка и его губы упали на ее. Их сердца тянулись друг к другу, краска пачкалась и перемешивалась, и снова цветы были только внутри их тел.

Из всех его работ, только эти три были теми, которые путешествовали по миру. Они висели в самых известных музеях мира бок о бок, позволяя людям увидеть внутреннюю часть их грудных клеток. И если бы они оба дожили до этого, то Гарри и Аделаида смеялись бы над ироничностью того, что это было только лишь изображением их любви, а не являлось их любовью воплоти, которая будет длиться вечно.

========== 3.3 ==========

Его голова покоилась на ее груди и полусухая краска покрывала его щеку. Цвета перемешались и их индивидуальность исчезла, когда краска стала перекрывать друг друга. Теперь все, что осталось от желтой, красной и фиолетовой палитры на их телах, было сине-серое пятно, покрывающие их кожу. Этот цвет не был красивым, он был мертвым, холодным, но он был только снаружи, а не внутри их тел.

Его руки располагались на ее полных бедрах, рассеянно поглаживая ее мягкую кожу. Солнце поцеловало ее тело, и когда-то молочно-белая кожа приобрела мягкий карамельный оттенок. Гарри хотел поцеловать ее, чтобы проверить, будут ли его губы сладкими после этого.

Ее бедра были такими прекрасными, такими мягкими и женственными, покрытые серебром ее юности, превращающееся в рассвет женственной зрелости. Это было частью того, что он любил в ее теле. Ее взросление было разбросано по ее коже, как на карте. Если бы он последовал по серебристым линиям, он мог увидеть, как узкие бедра превратились в округлые изгибы, и где плоская грудь превратилась в упругую и полную. Это было физическим свидетельством ее приключений, ее жизни, и юноша надеялся, что она знает, насколько прекрасны они были.

— Аделаида? — Спросил он, все еще не поднимая головы. Его дыхание щекотало ее кожу и девушка чувствовала, как мурашки поднимаются по ее рукам.

— Да, Гарри? — Ответила она.

— Теперь, когда я украсил твою грудь, ты не могла бы украсить мою? — Наконец, спросил он, глядя на нее. Пятно на его щеке было большим, простирающимся от виска до подбородка. Она погладила его по щеке и краска стерлась под ее ладонью.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила блондинка и нахмурилась.

— Я хочу, чтобы ты сделала мне татуировку. — Когда он произнес это, ее рот открылся, образовывая губами букву «О». Но вскоре это прошло и на ее губах появилась улыбка.

— Ты уверен? — Спросила она, стирая остатки краски.