Даэла (СИ)

  - Уважаемый сиан чудесным образом расправился с таргом и его седоком, - продолжал магистр, - и, несомненно, с помощью колдовства, присушил к себе двух коронованных женщин. Этой ночью, за право лечь в постель к упомянутому Данаю, на постоялом дворе подралась королева Таланы, высокая сиана Малта с принцессой Садании, уважаемой Таной. С взаимными оскорблениями и расцарапыванием лиц.

  Так вот о чем сообщил магистру монах! Я не стал комментировать, а только пожал плечами. В конце концов, бабы дерутся, а я виноват? И утверждение о примененном мной колдовстве не выдерживает никакой критики и явно притянуто за уши. Лишь бы пытать не стали, под пытками можно признаться в чем угодно.

  - К этому перечню следует добавить две загадочные смерти, случившиеся этой ночью с похитителями принцессы Уары, поистине, вы словно вестник несчастья из старой легенды. При всем при этом, как ни странно, прямых доказательств вашей вины у нас нет.

  - В таком случае, я могу идти? - я с трудом подавил зевок. Когда, наконец, мне дадут выспаться?

  - Пойдете туда, куда я скажу, - тон собеседника стал жестким, - придется посидеть под стражей.

  - Почему?

   Старик хитро, с прищуром, посмотрел на меня.

   - Будем исходить от противного, если за время отсидки не случится ничего необычного, отпустим и принесем извинения. Если продолжатся безобразия, например, кто-то из охраны или сидельцев, не приведи, Гелеман, странным образом, помрет, разговор продолжится совершенно в другом ключе.

   Я поинтересовался, сколько мне сидеть, в ответ, получив усмешку: "Там видно будет".

  Глава тридцать первая

  Что сказать о местной тюрьме? Каменное здание старинной постройки примыкало к монастырю Творца. Заключенные в пику монахам прозвали это заведение "Мировым раем". Грязь, агрессивно настроенные сидельцы, плохая еда, скука, делать в замкнутом помещении было решительно нечего. Сидельцы часто дрались, больше всего доставалось наиболее слабым. Оказавшись в этом заведение, я, в который раз порадовался, что в совершенстве овладел бадлеем. В подобных местах правит сила. В камере, с грязными стенами и маленьким зарешеченным окошком, было пять лежанок, расположенных возле стен и четверо обитателей, сидевших за небольшим квадратным столиком и с интересом уставившихся на меня. Все бородатые, и, как один, лысые. У двоих лица изуродованы щрамами. Вся четверка одета в рвань и грязные лохмотья. Стандартную тюремную одежду здесь еще не придумали.

  - Новенький! - с удовольствием произнес кто-то, радуясь прдстоящему развлечению. Надо будет придумать что-нибудь эдакое, чтобы разогнать скуку. К примеру, научить боту, ташанской карточной игре. Нарисовать карты, проще простого. Дорч, в который мы играли на базе, для аборигенов сложноват, к тому же, сделать резные фигуры, коих должно быть двадцать восемь одного цвета, и столько же другого, в тюремных условиях не так просто. Лучше подсунуть сидельцам бот. Но это потом, сначала надо определиться со статусом. Попробую поначалу мирно, кулаками добиться уважения никогда не поздно.

  - Уважаемые сианы, - обратился я к узникам, когда за мной закрылась тяжелая железная дверь, - я здесь впервые, а потому прошу рассказать, какие у вас порядки.

  Я знал, что в подобных заведениях выбирается, так называемый, "владыка", которому остальные должны беспрекословно подчиняться. У него имеется "советник", а также "исполнитель", как правило, самый сильный заключенный. За разговором надо следить. Ляпнешь не то, даже без всякого умысла, накажут. Наказаний множество, начиная от мытья камеры и до унижающих человеческое достоинство.

  Что мне тут же и продемонстрировали. В углу стоял, прикрытый деревянной крышкой, бочонок, выполняющий функцию отхожего места.

  - Тебе, как новенькому, доверяем бурдян, - один из шрамолицых кивнул в сторону бочонка, - каждый вечер будешь выносить его во двор, к яме.

  - И долго? - спокойно поинтересовался я.

  - До конца отсидки, - хохотнул тот. Я подумал, что он главный, "владыка", другой, тоже со шрамом, "советник", либо исполнитель. Скорее, советник, исполнитель рядом сидит, здоровячок, с бугрящимися мускулами.

  - Значит, тебе и выносить, - ответил я.

  - Стэш, слыхал, что ухляб пробулькал? - обратился шрамолицый к крепышу. - Объясни малышу его ошибку.

  Мускулистый вылез из-за стола, оставив недопитую кружку какой-то настойки. Он успел сделать в мою сторону всего один шаг, после чего, приложившись носом о крышку бочонка, оказался на полу. Из-под его носа расползлась красная лужа, кажется, нос я ему сломал.

  - Ах, ты, гнидень ушвотый! - выругался тот, поднимаясь и свирепо глядя на меня.

  - Грун, подсоби товарищу, - велел "владыка".

  - Сам справлюсь, - с угрозой произнес Стэш, размазывая кровь по лицу. Грун, сидевший рядом с владыкой, поднялся.

  - Ты покойник, - начал он, однако "владыка" его прервал:

  - Дух не вытряси, иначе монахи нас в холодную сунут и плетей пропишут.