Дагестанская сага. Книга II

Брежнев умер ноябрьским вечером 1982 года, когда страна готовилась праздновать День советской милиции. Смерть генсека держалась в строжайшей тайне от народа ровно столько времени, сколько было необходимо для срочного созыва Пленума ЦК КПСС, где предстояло выбрать нового руководителя страны. Наконец, народу объявили, что генсеком стал Андропов, член Политбюро, работавший прежде председателем всесильного КГБ.

Про Андропова говорили, что он очень умный, очень грамотный и очень жёсткий, в чём люди вполне смогли убедиться сами, когда в разгар рабочего дня в кинотеатрах и магазинах стали проводиться своего рода облавы, выявлявшие «уклонистов», тунеядцев и прочих прогульщиков, которым полагалось вообще-то находиться в такое время на рабочих местах.

Советские города и сёла запестрели новыми лозунгами: «Разгильдяйству – нет!» и «Подтянитесь, товарищи!», а на местах проводились многочисленные собрания, где люди призывали друг друга укреплять трудовую дисциплину.

За укреплением последовала череда громких разоблачений, касавшихся коррупции среди коммунистической элиты. И вот уже на весь мир зазвучали имена отважных сыщиков Гдляна и Иванова и названия вроде «узбекского дела» или скандальные разоблачения деятельности директора главного гастронома страны, именуемого «Елисеевским». Вся страна ахнула, узнав о похождениях брежневской дочки, её мужа-генерала, её многочисленных любовников. Разоблачения шли за разоблачениями, и народ просто не успевал отслеживать события. Каждый уже понимал, что перемены, которых люди так ждали, уже нагрянули и что справедливость, похоже, в стране ещё не упразднена.

Страна согласно призывам только-только начала «подтягиваться», и люди с удивлением узнали, что новый генсек не только умеет строго наказывать, а и пишет довольно хорошие стихи, как вдруг Андропова не стало. Он умер неожиданно и вроде как от болезни почек, которая по традиции скрывалась от народа, и тот вдруг почувствовал жалость к этому немолодому и, как оказалось, очень больному человеку, который, безусловно, хотел сделать как лучше.

Весть о его кончине достигла даже самых высокогорных дагестанских аулов, и люди, взволнованные свершившимся, бурно обсуждали, кто же на этот раз станет генсеком.

– Ну, если доклад сделал Черненко, значит, он и будет! – авторитетно заявил лакцам, собравшимся на вихлинском годекане, бухгалтер Басри.

– Черненко? А это кто? – раздалось сразу несколько голосов.

– Как кто? Член Политбюро!

– Даже не знаю, кто он такой!

– Слушай, Гунаш, если ты его не знаешь, это ещё не значит, что он никто!

– Но должны же мы его знать! Громыко знаем, Косыгина знаем, Шеварднадзе знаем, Алиева знаем, а вот Черненко не знаем!

– Да, видно, придётся им сюда приехать и спросить ваше мнение, кого надо назначать, а кого не надо!

– Не спорьте, друзья! Пленум сам выберет, кого нужно! – сказал Бадави, отвечавший в местном сельсовете за отгонные пастбища.

– Эх, теперь, наверное, всё у нас поменяется в лучшую сторону! – произнёс мечтательно Басри.

– А тебе чего не хватает, скажи? Дом у тебя есть, надел есть, работа есть, дети в городе учатся в институтах, сыт, одет, обут. Чего ещё надо?

Подошедший неслышно сзади Закарья, председатель колхоза, продолжил своё наступление:

– Вот вы считаете, что всё плохо! Так не бывает! Надо немного быть справедливыми и благодарными и надо уметь ценить то, что вам Советская власть даёт! Ваши деды и отцы так разве жили? Было у них образование? Кто-нибудь их лечил бесплатно, заботился об их здоровье? А? Что скажете? У нас, слава Аллаху, всё спокойно, войны нет, капиталистов тоже нет, а это вам не нравится почему-то…

– Но вот, говорят же, что во всём дефицит! – произнёс Гунаш.

– У тебя-то в чём дефицит, скажи? Мяса нет? Или молока? Или яиц со сметаной? Тебе чего не хватает? Вон в нашем сельпо есть всё, что хотите: и крупы, и чай, и макароны…

– Зато колбасы нет!

– А на кой она тебе, эта колбаса? Тем более из свинины! Есть же наша горская сушёная, вот и ешь её на здоровье с хинкалом! Можешь и нас позвать в гости, мы тоже с тобой поедим!

– Да хоть сейчас пойдёмте! Жена мигом сварит!

– Обязательно придём… в другой раз. Сейчас надо отправляться вниз, в Махачкалу. Семинар там проводят, сказали, надо быть обязательно!

Глава 8

Жених пришёл с визитом в дом Саидбека с двумя букетами цветов: один вручил Зареме, а другой – Разии-ханум. Не привыкшие к такому, обе смутились и побежали хлопотать на кухню, а Меджид, откинувшись непринуждённо на спинку дивана, уже рассказывал что-то Саидбеку о московской жизни и весело смеялся, открывая ровные белые зубы.

– Сразу видно, что станет хорошим дантистом! – произнесла довольная тем, что всё идёт как надо, Разия-ханум, выкладывая из кастрюли на большое блюдо аппетитно дымящийся плов.

– Мама, сейчас уже не говорят «дантист», говорят «стоматолог», – поправила её Зарема и осторожно поставила принесённые женихом цветы в красивую вазу.

– Да какая разница! Главное, чтобы был хорошим специалистом!

– А ещё лучше – хорошим человеком! – сказала Зарема, и обе рассмеялись.