Дагестанское Досье

Майору Яшину стало ясно, что полагаться теперь он может только на себя. Разгромив бронеколонну, боевики принялись за спецназовцев. Минут через двадцать у подножия горы в «зеленке» вступил в бой дозор разведвзвода. Чуть позже подключились «духи» с соседней горки. Потом открыли такой огонь, что головы не поднять. Слева и справа на склонах, где стояли секреты отряда, тоже раздавались выстрелы. Как бы в довесок к чеченцам, подкинули огоньку наши минометчики. Долбили и по чеченцам, и по «спецам» игнорируя наводки корректировщика. И вдруг поступает приказ: «Отходите! На вас идут пятьсот человек».

Вспоминает Альберт Кудряшов:

Первая реакция — шок. Куда отходить? Как отходить? Ведь не только все дороги перекрыты, на каждой тропке — засада. Боевиков вокруг — десятки, если не сотни. Они чуть ли не в полный рост прут. Первая мысль — это «духи» в эфир влезли, чтобы в засаду заманить. Мы на горе для них как кость в горле. Когда мы с нее уйдем, тогда с нами можно будет воевать на равных. А на вершине у нас преимущество. Влезть в эфир они могли запросто — аппаратов, обеспечивающих секретное ведение переговоров, у нас не было. Не дал никто. А в открытом эфире не только прослушка переговоров практиковалась. Часто «духи» от имени начальников отдавали приказы и расстреливали выдвигающихся людей. Чтобы проверить это, говорим абоненту: назови первую букву отчества командира. Он называет. И правильно называет. А потом один из старших офицеров к аппарату подошел. Команду продублировал.

Тогда такая злость взяла. Словами не объяснить. Руководителей спрашиваем: «Как выходить-то? Объясните, вам из тыла видней, но учтите, что мы уже окружены! Да и боеприпасы заканчиваются». Ответ шокировал: «Прорывайтесь с боем!» Спасибо, говорим, разъяснили. А пока мы в эфире переговаривались, гору уже снарядами начали обрабатывать. Плотненько очень. Наша артиллерия попадала точно, как никогда. И от этого обидней было вдвойне. Крайний раз мы в эфир выходили в районе одиннадцати. Потом аккумуляторы сдохли.

Судя по всему, приказ об отходе отдавал генерал Николай Черкашенко. Видимо, после разгрома нашей бронеколонны он совершенно потерял голову. Вероятность угробить на «телевышке» еще сто человек, давила на него — и он отдал приказ об отходе, вопреки неблагоприятным обстоятельствам.

Казанцев в этот критический момент был неизвестно где. Позже он утверждал, что прибыл на КНП в 8.40 и отменил приказ Черкашенко. Однако, спецназовцы этого приказа почему-то не услышали, хотя рация у них работала до 11 часов. Так или иначе, второй приказ был не лучше первого. Обороняться имело смысл, когда была надежда на скорую помощь. А помощи не предвиделось. Бойцы смертельно устали, боеприпасы тоже заканчивались. Продержаться на «телевышке» хотя бы до вечера 15-й отряд не смог бы. Эвакуироваться на вертолетах тоже было нельзя, так как боевики держали высоту под плотным огнем. Спасти ситуацию мог мощный и решительный удар со стороны Дучи или Гамиях, но похоже федералы к этому моменту уже исчерпали силы. На смену рассеянным нефтекумцам Казанцев выдвинул батальон 119-го ПДП; как говорят, он даже рискнул снять роту десантников с охраны штаба, заявив штабным, что в случае чего они сами отобьются. Тем не менее этот приказ явно запоздал, так как к тому времени «спецы» уже пошли на прорыв.

Уходить решили двумя группами. Одна, которую возглавил майор Яшин вместе с ранеными уходила первой. Вторая группа подполковника Виктора Гадушкина прикрывала огнем, затем через полчаса уходила в другом направлении.

Вспоминает Альберт Кудряшов:

Полубегом спускаемся с высоты, вбегаем в лес, а там обрывище — и мы по нему вниз. Зашли в кусты, посчитали людей. Тридцать восемь человек. Раненых, убитых нет. Пошли по одному из откосов. Я возглавил головной дозор, а заместитель командира отряда повел группу. Прошли метров двести. Осторожно голову высовываю — впереди и по бокам поле. До ближайшей не особо широкой полосы кустарника — метров триста. Пока добежишь — раз пять успеешь пулю поймать. А перед глазами, метрах в ста — «духи» окопы роют. Метрах в ста пятидесяти — миномет, чуть дальше спаренная зенитная установка в небо уперлась. Боевики в воздух по нашим самолетам стреляют. Потом я понял, что по ущелью мы вышли аккурат в их крепкий тыл. Не ждали нас там. Поэтому несколько часов выдались относительно спокойными.