Даггер: Инициация

— Несомненно, — тихо произнес я и нажал на спусковой крючок. А потом еще раз, еще раз и еще, пока обойма Мидлслаера не опустела. Голова Циклопа разлетелась в полимерно-металлическое крошево, и он наконец-то затих.

Энергопотенциал +2050

— Линк! — выкрикнул я так, словно он мог бы меня услышать без использования инофлинка.

— Я здесь, Палач. Сделал все, что смог.

— Спасибо. Дальше мой ход.

Оперевшись о ствол автомата, я привстал и направился к контейнеру. Ученый копошился с панелью управления, прислонившись к стенке. Выглядел он побледневшим и изнуренным, кровь из бедра уже не сочилась, но весь низ комбинезона уделала напрочь.

— Эй, ты, Жуап с планеты Кий, как там у тебя дела?

Он повернулся ко мне, снял визор, и я, наконец, увидел его глаза — желтоватые зрачки на фоне покрасневших белков. По лбу скатывались крупные градины пота, короткие волосы взъерошились и взмокли. Он скосил взгляд на убитых андроидов, и в его глазах промелькнул ужас вперемешку с пустой безнадегой.

— Я… я… не думаю, что… — неуверенно промямлил он.

— Ты ввел координаты? — спросил я.

— Да, но, как я и сказал, они не предназначены для телепортации объектов таких объемов. Я кое-что подкорректировал, но не уверен, что все пройдет гладко.

Я подошел к нему, отчеканил:

— Запускай.

— Мы можем не успеть. Свертывание вот-вот начнется.

— Запускай, твою мать! — я убрал Мидлслаер за спину и достал Мигслаер. Держать его было намного удобнее одной рукой. Левая конечность повисла плетью. Боль нарастала с каждой секундой. Я направил дуло пистолета в лицо Жуапу и холодно пообещал: — Считать не буду. Просто нажму на спуск, и твои муки закончатся.

— Да-да, — закивал ученый и принялся тыкать в сенсорную панель.

— Что это вообще за место такое? Что за изнанка мироздания? — просил я, чтобы скоротать время.

— Это гениальное открытие Шер-Один. С помощью этой технологии мы можем создавать целые пласты подпространств, которые невозможно обнаружить никакими известными науке способами.

— Что-то вроде искусственных параллельных миров? — нахмурился я. Об исследованиях ученых в этой области я слышал многое, но глубоко никогда не вникал.

— Да. Но очень ограниченных миров. Эта станция, к примеру, и есть весь мир. За ее пределами нет ничего.

— Зачем тогда вы ее уничтожаете?

— Она больше не нужна Шер-Один. Вы узнали про нее, а значит, в ней нет больше смысла.

— Чертов урод! — бросил я. — Похоже, он прячется в каком-то из подобных пространств… А как он ведет свои голосовые передачи?

— Не знаю. Вообще, связь между параллельными мирами почти невозможно наладить. Во всяком случаем, известными современной науке способами, но Шер-Один это как-то удается.

Жуап внезапно обмяк, охнул и начал падать. Я поддержал его. Спросил:

— Эй, ты чего?..

— Моя нога… потерял много крови… — невнятно пробормотал он, глаза засоловели.

Я снова прислонил его к стене и врезал смачную пощечину. Рявкнул:

— А-ну не отключаться! Работай!

Ученый помотал головой, быстро приходя в себя. Промямлил:

— Да-да.

Снова принялся ковыряться в терминале.

Внезапно со всех сторон раздался оглушительный и противный гудок. Жуап испугано вздрогнул и затараторил:

— Все, опоздали, сейчас произойдет свертывание! Мы умрем! Исчезнем из этого мира без следа!

Я вмазал ему хороший подзатыльник и крикнул:

— Работай, урод! Не останавливайся!

Этот мотивационный трюк снова сработал, и Жуап вновь принялся что-то там делать.

Прозвучал второй гудок. Пронзительнее и страшнее предыдущего.

— Третий будет последним, — предупредил он.

Я чертыхнулся про себя и крикнул:

— Врубай!

— Но я…

— Врубай, твою мать!

Он что-то истеричное вякнул, потом на что-то нажал, я приложил пистолет к ноге, скрежеща зубами от боли прижал левую руку к корпусу, правой схватил Жуапа за плечо и потянул за собой, пятясь в контейнер. Через полсекунды моя задница соприкоснулась с полом, и в этот момент прозвучал третий гудок.

А потом все пропало. Изображение, звуки, ощущения, мысли — все. Окружающий мир просто исчез, как будто его никогда и не было.

Глава 33

Если и существует состояние абсолютного покоя и безмятежности, то именно его я и испытал. Поток времени перестал существовать, как и само пространство. Сложно сказать, что со мной происходило долгие несколько секунд, минут или часов, но я вплотную приблизился к пониманию того состояния полной отрешенности от мира, воспеваемое философами древности. Если бы я мог думать, то первая мысль, пришедшая мне в голову, объявила бы мне о том, что я умер, и моя душа, утратив вес тела и всякую связь с физическим миром, стремится ввысь. Ну, или как вариант — все вокруг умерло. Но мыслить я не мог, как и строить сколько-нибудь вразумительные выводы.

Так продолжалось какое-то время, а потом…