Dagome iudex: трилогия

И, хотя говорить об этом, вроде как, и неприлично, но едва обряд завершился, Семовит, не закончив пировать, схватил Валяшку, затащил в свои комнаты и не покидал их целых три дня и три ночи, а празднество в зале для пиршеств все это время продолжалось. Много девиц и енщин имел в своей жизни Семовит, но то, что пережил он с Валяшкой, показалось ему совсем другим, как совсем другой была и сама Валяшка. Не нашел он у нее рафинированного любовного умения, известного гулящим девкам в Византионе или у тех, которых на ночь подсовывала ему Арне. Не была она и немой и бездеятельной колодой в ложе мужчины. Поначалу очень робко и даже как будто испуганно потихоньку усваивала она искусство любви, с которым Семовита познакомили невольницы с юга. И что Семовиту казалось совершенно великолепным — с каждым мгновением пробуждалось в ней все большее телесное желание мужа, который сам неожиданно открыл в себе наслаждение, которое дает мужчине обучение женщины любви. С величайшей радостью принимала Валяшка науки Семовита, что льстило его тщеславию, а говорят, что ничто так сильно не привязывает мужчину к женщине, как именно тщеславие. Именно это чувство тщеславия некоторые люди и называют любовью.

…В то же самое время одной лунной ночью, лежа в постели с Аске, Дабуг Авданец испытал ужаснейшую тоску по той удивительной девушке, которую встретил он на горе Шленза, которая одаряла его необычайным наслаждением. И тоска эта оказалась настолько сильной, что на следующий день сообщил он жене, что обязан он свою власть укреплять постоянным присутствием на земле шлензан. Тут же, во главе трех десятков алеманов отправился он в град Вроцлавия, там у одного богатого купца взял в долг деньги и с мешком, наполненным бесценными подарками, в одиночку появился у подножия горы Шленза. В свете заходящего солнца въехал он верхом на вершину горы, коня и оружие отдал какому-то грязному жерцу и пешком, навьюченный мешком с дарами, вступил в священное место, окруженное каменной стеной.

На вершине горы, как и каждую ночь, загорелось нескольк костров, и начались пляски одетых в белое девиц и жерцов, которые помогали людям, прибывшим сюда даже из дальних стран, передать их самые различные пожелания богам. Знакомый уже ворожей принял от Авданца богатые дары и спросил, а не желает ли он тоже передать богам какую-нибудь свою просьбу.

— Прибыл я сюда, чтобы спросить у тебя, а не сделал ли я тот четвертый шаг, который способен навести на меня несчастье, — открыл ему Авданец. — А еще желаю вновь познать удивительнейшее телесное наслаждение.

— Нт, великий господин. Четвертого шага ты еще не сделал. Счастье все еще сопровождает твою жизнь.

— Когда-то ты мне сказал, что четвертый шаг — это непослушание. Кому обязан я быть послушным? Даго Пестователь хворает Отсутствием Воли, так что краем полян правит македонянин Петронас. Но боги, наверное, не желают ведь, чтобы я был послушен чужаку из Новой Ромы?

— Этого я не знаю, великий господин. Всяческие предсказания неясны, — ответил ворожей.

Потом он провел Авданца в уже известную тому пещеру, где ему дали выпить опьяняющее питье. После чего пришла к нему голая девица, похожая на ту, которую встретил здесь ранее и с которой пережил наслаждение.

— А что с той? — спросил Авданец, чувствуя, как начинает действовать одуряющий напиток. Все его тело охватили тепло и телесное желание.

— Та, которую ты здесь имел, беременна, — услышал он ответ.

— От меня?

— Да кто же то знает, господин. Не ты ведь один получал от нее телесное наслаждение. Если она умрет родами, можешь быть уверенным, что не сможешь забрать отсюда великана твоей крови. Нам здесь, на горе, тоже нужны великаны. Отовсюду слышим мы, что все больше богатых и славных господ принимает веру в человека, умершего на кресте. Кто же защитит нас пред той верой, если у нас не будет великанов?

Авданец не верил, что женщина должна была бы умереть, рожая великана. Ведь не умерла же его Аске, рожая ему Скарбимира. Только от него, Дабуга Авданца зависело, даст ли он сыну столь большие земли и столь большую власть, чтобы тот в людских глазах сделался великаном. Облапал он голую девицу и тут же забыл про ту, которая сейчас была непраздной. До самого рассвета, словно в теплой ванне, купался он в телесных наслаждениях, а потом проспал чуть ли не целый день.

Поздно вечером покинул он покинул святое место и, несмотря на близящуюся темноту, съехал с горы верхом по узкой и крутой тропе. А потом всю ночь галопом скакал во Вроцлавию. Авданец испытывал радость не только от пережитого недавно наслаждения, но и от слов ворожея, что пока не сделал четвертого, фальшивого шага.

Князь Сватоплук не перешел гор Карпатос, Авданец все еще оставался повелителем града Вроцлавия, земель шлензан, земель между Одрой и Барычью, господином в Гече, Честраме и многих других градах. Чувство, что его сопровождает счастье, наполняло его силой и Жаждой Деяний. Решил Авданец собрать дань и подношения от всех подчиненных ему людей и постановил еще раз завоевать Каракув. На сей раз, с помощью подкупа и измены.