Дагор Дагорат

Высокий статный темноволосый мужчина в дорогих неброских одеждах пристально вглядывался в горизонт. Аргор Итилиэнский происходил из древнего рода князей Итилиэна, что после ухода из зловещего Минас-Моргула нашли себе пристанище здесь в древней приморской крепости дунадайн, которая являлась одной из мощнейших и знаменитейших гондорских твердынь. Сей муж был во всех отношениях выдающимся человеком. В равной степени одаренный умом и воинским талантом, он был одним из самых могучих витязей Гондора и считался вторым мечом королевства.

Первым (и надо сказать, вполне заслуженно) считался сам король. Правда, если говорить совсем начистоту, лучшим в тонкой игре клинков был все же неистовый сын Оссе, но он был бессмертным и посему находился как бы вне всяческих ранжиров. Аргор Итилиэнский хорошо помнил, что ему никогда не удавалось выиграть у кузена более одной учебной схватки из трех как в ранней юности, так и после, когда они оба уже стали могучими молодыми мужами во цвете лет, и это отзывалось в его душе весьма резкой неприятной нотой, ибо несмотря на все свое благородство, князь обладал довольно болезненным самолюбием и не любил никому проигрывать. Пусть даже и особам королевской крови.

Впрочем, сейчас мысли Аргора были куда как далеки от дел давно канувших в бездонную реку вечности дней. Перед его взором расстилалась величественная морская гладь. И на ее поверхности повсюду насколько хватало глаз, шли суда. Хищные боевые корабли Умбара и яркие крикливые золоченые галеры и триеры Харада. Личный сюрприз Ульмара и его венценосного родителя, загодя подготовленный коварными южанами для своих врагов. Лишь всемогущий Манве ведал, сколько золота отвалили харадрим своим новым союзникам, чтобы они ныне выступили с ними лицом к лицу против самой мощной державы западных земель.

Аргор Итилиэнский криво дернул щекой, наблюдая, как навстречу вражескому флоту спешно выходит гондорская флотилия. Слава богу, капитаны судов военного флота ели свой хлеб отнюдь недаром и безо всякого приказа сверху поняли, что именно им нужно делать. Теперь, по крайней мере, становилось понятно, отчего волна сухопутного вторжения, о котором князь был наслышан от прибывших в его ставку гонцов южной армии, так и не докатилась до этих мест.

Действительно, какой смысл штурмовать хорошо укрепленный и практически неприступный Дол-Амрот со стороны суши, если имеется превосходный шанс сделать это с моря. Под огнем вражеских катапульт коими был оснащен каждый мало-мальски крупный военный корабль, коих ныне к скалистым здешним берегам прибыло аж несколько сотен, оплот князей Итилиэна быстро падет, и тогда весь юг Гондора окончательно окажется в хищных смуглых руках харадских захватчиков.

Гарнизон Дол-Амрота спешно готовился к обороне, но князь не обращал на это никакого внимания, продолжая безмолвно наблюдать за разыгравшимся перед его взором грандиозным зрелищем. Подобного эпохального сражения на море не случалось вот уже несколько тысячелетий...

***

А тем временем сухопутные войска харадрим, наконец, достигли столицы Гондора и взяли ее в плотную осаду. Однако, несмотря на весьма плачевное положение, в коем ныне оказались потомки дунадайн, настроение в городе среди его жителей было весьма и весьма боевое. Все они попросту не могли поверить, что сердце всего запада, оплот света и главная твердыня сил заката в Средиземье, грозную мощь которой в свое время не сумел сломить даже сам Гортауэр Жестокий, находившийся тогда в зените собственного могущества, может пасть перед лицом каких-то темнокожих псов из всеми богами забытых и проклятых земель дальнего юга.

Непосредственно перед началом осады в Минас-Тирит прибыло и около пятнадцати тысяч воинов с южных провинций. Все что осталось от некогда грозной и могучей армии южного Гондора. И, несмотря на недавнее крайне тяжелое и неприятное поражение и изматывающую запредельную усталость, глаза этих воинов пылали суровым бойцовым огнем и жаждой как можно скорее взять реванш за свой невольный позор. Все это еще больше разжигало воинский дух защитников города, и все они были готовы не жалея своих сил сражаться за свою родину вплоть до победного конца. До тех пор пока последний харадский ассасин не будет выбит из благословенных самими Валар закатных земель.

Все эти дни, начиная с самого момента черного известия, государь Гондора Анор I ходил сам не свой. Всего около сорока тысяч воинов было в его распоряжении, в то время как у его противника почти втрое больше. Да южная армия перед своим разгромом изрядно потрепала войска Ульмара, но им на подмогу спешили новые боевые части из самых глубинных областей харадской империи. Некоторые из них, преимущественно легкая кавалерия, сумели догнать основную армию и влиться в ее ряды.