Дай лапу, друг медведь !

- Ну-ну. Дело полезное. - Валентин Игнатьевич направился к своему дому.

На крыльцо выскочила Лариска, босая, в коротеньком платьице.

- Папа, а что они такое несли красное?

- Я вот задам тебе - красное! - прикрикнул отец и подхватил девочку под мышку. - Чего раздетая выскакиваешь? Не лето!

Так под мышкой и внес он ее в избу.

- Ну, скажи! Мы ведь видели, что ты останавливался и разговаривал с ними, - не отступалась Лариска.

- Я же сказала тебе - рябину! - с легким раздражением произнесла Клавдия Михайловна.

- А как они ее? В таких узких, длинных сеточках?

- Не в сеточках, а на прутышках, - пояснил отец. - Мы, помню, тоже так носили: нанижешь кисти на прутышки и несешь домой красные стожки ягод... С тех пор ни разу не видал, чтобы так рябину собирали. Сейчас вот первый раз. Даже удивился.

- А что они с ней делать будут? Ведь она кислая.

- Птиц кормить. Зимой птичкам корму не хватает, они и станут их ягодками подкармливать.

- А я Валерку как просила, чтобы он тоже кормушки сделал, а он не хочет, - пожаловалась Лариска на брата.

- Зря. Дело полезное. И интересное.

- Конечно, интересное! - подхватила Лариска. - Я вчера из школы шла и долго смотрела, как воробушки и синички по Борькиным кормушкам прыгали. Там уже ничего не было, Борька еще из школы не пришел, а они все равно прыгали... Синички такие красивенькие!

Валерка сидел на диване и смотрел телевизор. Валентин Игнатьевич сел рядом, спросил:

- Ты почему не хочешь кормушки для птиц сделать? Лариса же просила... Разве это трудно?

- Еще чего! Стану я обезьянничать! - не повернув головы, бросил Валерка.

- Ты как с отцом разговариваешь?! - неожиданно вскипел Валентин Игнатьевич.

- А чего? - вскинулся Валерка. - Мне никаких кормушек не надо. А кому надо, те пускай и делают.

- Кормушки нужны птицам, а не кому-то, - сдержанно сказал отец. Кроме того, тебя просила сестра. И, честное слово, самому тебе было бы полезнее немножко поработать топором да молотком, чем с утра торчать перед телевизором.

- Я уж и то говорила, - вмешалась в разговор Клавдия Михайловна. Смотрит подряд все передачи! Как не надоест?

Валерка счел за благо промолчать. А Валентин Игнатьевич подумал, что с некоторых пор сын стал заметно раздражительней и грубей. Что это неизбежные издержки переходного возраста или тут есть какая-то связь с тем, что Валерка перестал дружить с Андрюшкой?

- Папа, раз Валерка не хочет, сделай кормушку ты!.. - просила Лариска отца, теребя его за рукав.

- Сделаю, сделаю, - рассеянно обещал Валентин Игнатьевич.

- Только тогда Валерка пускай птичек не кормит. Я сама буду!..

- Ладно, - кивнул отец. - Ты будешь кормить, ты...

- А за рябиной сходим?

- Нет. Нынче рябины мало. Ребята где-то нашли, так они не раз искать ходили.

Лариска сыпала и сыпала вопросы. Валентин Игнатьевич рассеянно отвечал ей, а сам все думал, как узнать, что творится в душе сына. А может, попробовать как-то помирить его с Андрюшкой? Но перед глазами Валентина Игнатьевича тотчас встал Борька. Мириться с Андрюшкой - значит сдружиться и с Борькой, но после этой истории с курткой какая может быть дружба?

Думая так, Валентин Игнатьевич решил пока не вмешиваться в дела ребят: пусть все остается так, как есть.

27

С наступлением холодов дед Макар все чаще и чаще вспоминал о своем обещании поискать для городских охотников берлогу. И не вознаграждение, которое посулили горожане, затронуло душу старого охотника - жил он безбедно, в деньгах не нуждался, но очень уж хотелось ему сбить спесь с этих молодых медвежатников, которые и медведя-то толком не видали; хотелось доказать им, что он хоть и стар, но в охотничьем деле по-прежнему кое-что смыслит и слов на ветер не бросает. И когда в конце октября ударили крепкие заморозки, дед Макар собрался в разведку.

Верный стариковским охотничьим приметам, Макар вышел из деревни ранним утром, еще в темноте, чтоб никто не мог его встретить и поинтересоваться, куда это он отправился, - ведь ушедшему незаметно чаще сопутствует удача.

В шести километрах от Овинцева, за Слудным болотом, был глухой ельник-зеленомошник, прозванный Мертвяком. То ли почва там оказалась скудной, то ли сырость влияла, но ели с возрастом не становились ни выше, ни толще. Худосочные, с пепельно-серой корой и жиденькой хвоей, они стояли на мягких, как подушки, кочках и если не валились от ветра, то лишь потому, что росли густо и, раскачиваясь, поддерживали друг друга. Не было в том ельнике ни грибов, ни ягод, ни дичи, и люди стороной обходили этот пустой лес.

Мало кто знал, что в ельнике, в самой его глуби, была небольшая островина - рёлка, узкий каменистый кряж, возвышающийся над болотистой равниной. На этой островине, вцепившись корнями в каменистую почву, росли могучие темнохвойные ели и древние сосны с извитыми корявыми сучьями. Туда, на эту рёлку, и отправился дед Макар.