Дай лапу, друг медведь !

Впервые он попал на островину в Мертвяке двенадцать лет назад. Это было весной. Макар охотился на глухарином току на Слудном болоте и, отправляясь домой, случайно наткнулся на свежий, редкой величины след медведя. Крупный зверь всегда особенно волнует кровь охотника, и Макар, хотя уже забросил к тому времени медвежью охоту, решил посмотреть, откуда пришел медведь, где провел зиму.

Он повесил на сук глухарей, которых нес через плечо, и двинулся по следу в ту сторону, откуда прошел зверь.

В лесу было еще много снегу, но после ночного заморозка наст держал хорошо, и Макар быстро распутал звериный след, который и привел его через Мертвяк на островину, к берлоге.

Это была очень хорошая берлога, вырытая на южном склоне рёлки меж густых невысоких елочек. Молодые разлапистые деревца настолько хорошо скрывали ее, что, если бы не след вышедшего зверя, заметить берлогу оказалось бы невозможно.

Насмотревшись на зимнюю квартиру медведя, Макар решил обойти островину, о которой, к стыду своему, раньше даже не слыхал. Он был изумлен, обнаружив на рёлке еще две берлоги, из которых звери тоже ушли, но несколькими днями раньше. Это было тем более удивительно, что островина оказалась не так и большой - четверть версты в длину и сажен сорок в ширину.

За минувшие с тех пор годы старик еще трижды побывал, как он говорил, в медвежьей деревне. Он не поленился и облазил всю рёлку - очень уж хотелось узнать, сколько же на ней берлог. Результат оказался неожиданным даже для такого бывалого охотника: всего он нашел на рёлке берлог разной давности одиннадцать штук.

Макар знал, что редкий зверь использует одну и ту же берлогу два года подряд.

Чаще бывает наоборот: подготовит с осени две-три берлоги, в одну ляжет, а остальные остаются пустыми. И все равно он был почти уверен, что и на эту зиму хоть один медведь, но ляжет на островине! Именно это место он имел в виду, пообещав охотникам найти берлогу...

Светало. Дед Макар бодро шагал по плотной, прихваченной морозом тропе, которая тянулась, минуя Стрелиху, на Слудное болото, и до Мертвяка добрался быстро. Меж кочек, на которых густо росли худосочные елки, обвешанные лишайниками, - вода, покрытая коркой льда. Ступишь - шум на весь лес. А шуметь не хотелось. Пришлось идти по мягким, пружинящим кочкам, хватаясь за шершавые стволы елок.

У него не было с собой компаса, и на поднявшееся солнце он не смотрел - память у старика на лесную ходьбу была отменная, и через час хода по Мертвяку впереди показалась рёлка. Макар сбавил шаг и бесшумной серой тенью приблизился к островине. Ступив на твердую землю, он остановился. На глаза попалась старая, корытцем, затеска на стволе кривой сосны, и Макар тотчас вспомнил: здесь была земляная берлога; именно такими затесками - корытцем - он пометил когда-то земляные берлоги. А верховые были помечены простыми затесками, сделанными одним взмахом топора.

Он знал, что медведи уже легли, но лежат еще очень чутко. Одно неосторожное движение - и можно стронуть зверя. И потому он не спешил, цепко вглядываясь во все, что попадалось на глаза. Напротив входа в старую берлогу он заметил паутинку, протянувшуюся от одной еловой лапки к другой. Паутинка заиндевела и была хорошо видна, и он понял, что старая берлога не занята: летают паучки раньше, чем ложится медведь, и, если бы зверь заходил сюда, паутинки этой не было бы. Да и то сказать: на старую берлогу надёжа плохая.

Макар тихо бродил по южному склону рёлки, но никаких следов пребывания здесь медведей не находил. Неужели ни один медведь не позарился на такое удобное место? Да такого быть не может! И вдруг... Старик замер. Он увидел надломленную еловую лапку. Елочка была молодая, в человеческий рост, лапки у нее густые и тоненькие, и вот конец одной такой лапочки был надломлен и свешивался вниз.

"Закус!" - мгновенно определил старый охотник и еще пристальней оглядел елочку. Скоро он заметил, что еще две лапки укорочены, будто кто ножницами их остриг. Несколько лапок было скушено и на соседнем деревце. Сомнений не осталось: здесь совсем недавно побывал медведь. Но если даже тут и нет берлоги - мало ли, хотел зверь приготовить себе убежище, да передумал, - все равно он лежит на островине, потому что везде кругом сыро и другого подходящего для устройства берлоги места поблизости нет.

Чтобы не бродить по рёлке, Макар осторожно спустился к болоту и дальше пошел сухой кромочкой. Он заметил еще несколько елочек с надломленными и откушенными сучками, а у одной даже была сломана вершинка. Этот слом белел свежо и сочно - видно, что недавний... А там что? Старик вгляделся в ствол молодой высокой елки. Задиры? Конечно! Кора дерева с высоты двух с лишним метров и до самой земли была располосована звериными когтями и висела измочаленными лохмотьями. Обнаженная древесина даже не успела пожелтеть.