— А щенки? — вздохнул старик.
— И щенков нет, деда.
— Она их всех в зубах перетаскала, — совсем мирно, радуясь, что всё так обошлось, сказал Ердяков.
— Куда?
— Кто ж ее знает, — развел руками Ердяков. — Заказала «газель» и на дачу перевезла.
Старик хмуро взглянул на экскаваторщика и отвел глаза.
— Вить, — сказал он. — Будь добр, поищи мою палку. Она где-то здесь. Если, конечно, он ее не засыпал, — сделав шаг, он покачнулся и обессилено сел на груду обломков.
— Деда, деда, — заволновался мальчик. — Не сиди, деда, пойдем. Ты устал?
— Да, милый. Есть немного.
— Вот она. Цела, — сказал Ердяков. Он вытащил из-под кирпичей палку старика, поднял шляпу его, обстучал, стряхнул пыль и подал старику.
— Это все он, он, — зло сказал мальчик.
— Помочь, что ли, папаша? — неуверенно предложил Ердяков. — А то давай, отведу.
— Спасибо, — сказал старик. — От такого человека, как вы, я, даже умирая, помощи не приму.
— Да брось ты, дед, словами кидаться, — вспыхнул Ердяков. — Ты, ей-богу, как с луны свалился. Не судья ты мне, понял? Да и чего было-то? Чего? Да ни черта не было. Из-за Дуськи, что ль? Дерьма-то? Ладно, — спокойнее сказал он, и протянул руку. — Давай, помогу. Бон ты какой бледный, аж из-под грязи видно.
— Нет, — покачал головой старик и тыльной стороной ладони брезгливо щелкнул по протянутой руке. — Вы черствый, недобрый человек. Ничего мне от вас не надо.
— Вот тебе раз, — смущенно заулыбался Ердяков, прикрывая досаду. — А я-то думал, помиримся. Поладим. — Он нащупал в кармане сигареты и зажигалку, закурил. Сердито взглянул на старика, отвернулся и размашисто зашагал к экскаватору. — Ему помочь хочешь, а он, — бубнил себе под ноги. — Век прожил, а не понимает, где принципиальность нужна, а где ее лучше побоку. Ходят-бродят тут всякие, под ковш лезут, работать не дают, пенсионеры фиговы.
Вынул из замка ключ, хлопнул дверцей кабины и пошел прочь.
— А мы не дали, деда, правда?
— Правда, внучек, правда.
— Она живая осталась. И щенки.
— Да.
— А куда она ушла, деда?
— Не знаю. Ушла, и — слава богу. Нам с тобой обедать пора.
— Он плохой, этот дядя.
— Ох, мой милый, — с тяжелым вздохом сказал старик. — Не будем слишком строго его судить. Мы с тобой тоже были не на высоте.
— А кто победил, деда? — спросил мальчик. — Мы или он?
— Собачка, думаю, Дуська, — сказал старик. — А ты как думаешь?
— Мы.
Дед обнял внука и поцеловал в мокрый лоб.
— Дай, милый, я на тебя обопрусь.
Кряхтя, опираясь о палку, старик поднялся.
Мальчик подставил ему плечо, и они в обнимку, медленно, осторожно стали выбираться из завала.
ПРОХОР
1
В дверь неожиданно позвонили.
Пес гавкнул, напрягся и, почуяв, что пожаловал непрошеный гость, с дурным лаем помчался в прихожую.
— Прошу тебя, Проша, — заворчала из кухни Вероника. — Не так громко. Уймись.
Разлогов открыл дверь.
На пороге стояла миловидная женщина из их дома. Они изредка встречались в лифте, он всегда здоровался с ней, но прежде не разговаривал и имени ее не знал.
— Здравствуйте, — сказала она, покосившись на пса. — А он не укусит?
— Живой вас отсюда не выпустит, — улыбнулся Разлогов. — Проходите, пожалуйста.
— Спасибо, я на минутку. Вас зовут Петр?
— Да.
— А жену вашу Вероника, верно?
— Да. Сына — Артем. А шницеля — Прохор, — представил домашних Разлогов. — Кто еще вас интересует? Может быть, деверь? Золовка, теща?
— Они с вами проживают?
— А нужно, чтобы проживали?
— Что вы, — очаровательно застеснявшись, произнесла соседка по дому. — Значит, я не ошиблась. Это вам.
Она перешагнула через порог и протянула Разлогову прозрачную розовую папку с какими-то бумагами.
— Что это? — спросил он.
— Познакомьтесь, пожалуйста. Прочтите. Прежде чем обсуждать этот документ, что-то решать, жильцы должны быть в курсе.
Разлогов пробежал глазами заглавный лист. «Приложение к распоряжению Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы. Методические рекомендации по подготовке и проведению общих собраний собственников помещений в многоквартирном доме… Данные рекомендации могут быть использованы при проведении собраний членов товариществ собственников жилья (ТСЖ)… Общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме является органом управления многоквартирным домом…»
— Солидно, — оценил он, повертев в руках документ. — Страниц двадцать.
— Да, — кивнула гостья. — Я пришла пригласить вас на собрание.
— Сегодня? — упавшим голосом уточнил Разлогов. — В воскресенье?
— Да, у нас, внизу, в вестибюле. В семь вечера.
— Обсудить этот исторический документ?
— Не только. Еще по поводу… изменившейся обстановки, ну, сами знаете, угрозы терроризма и всё такое… Не хватает людей. Надо укрепить домовый комитет. Мы опрашивали жильцов, но, увы… нет настоящей ответственности, понимания… Я член правления… Нужны новые кадры… И еще, — она снова скромно потупила взор, — относительно вашей собаки.
— А в чем дело?