Дай мне второй шанс (СИ)

- А дальше, - я вздрагиваю от тона, каким говорит сестра - безжизненным, глухим, - Петя принес их, показал мне, а я так обиделась за то недоверие, что светилось у него в глазах, что просто не стала говорить ничего. Он психанул, вышел из дома, а я вышла к лестнице, хотела их позвать на кухню, а там… Юль, я видела, как она столкнула Мишу с лестницы. Пихнула его.

Кровь отлила от лица, цепляюсь за лежащее подо мной одеяло до онемения в пальцах. Мишка… с лестницы… Господи!

- Что было? Он что-то сломал? Что доктора сказали?

Я даже не знала обо всем этом. Леська не рассказывала.

Если б я не сбежала и была рядом, возможно этого бы не произошло…

- Перелом руки со смещением, - отзывается сестра, - но… учитывая высоту лестницы, легко отделался.

- А что Петя?

- А Петя… - мне кажется горечь, это все что она может сейчас чувствовать. Ее речь сбивается, ей трудно все это вспоминать и говорить, - он застал, когда я ревела, а я так растерялась, что просто подхватила и качала Мишу, чтобы успокоить, он так плакал, даже скорую не додумалась вызвать, просто старалась успокоить сынишку. Я рассказала Пете, что произошло, снова кричала, чтобы он наконец услышал меня, просила, чтобы он убрал эту мразь из нашего дома, а он тогда… он мне не поверил. Видимо посчитал, что я все вру лишь бы избавиться от его дочери… и тогда я…

…Ушла. Хоть Леська и не договорила, не сложно догадаться.

- Я переехала к родителям, попросила отца по быстрому оформить наш развод, а Петя теперь встречается с детьми без девочки.

- А как же ты забеременела? - нет, я, конечно, понимаю как, уже ж не ребенок, но после всего…

- А вот так, - пожимает плечами сестренка, - телу пофиг, что душе больно, оно помнит удовольствие, которое дарил этот человек и придает хозяйку, ради того, чтобы снова было хорошо…

А за кадром остается “потому что я все еще люблю его” - я это вижу отчетливо. В ее глазах. Но дети, это дети. У нее не было выбора.

- И он сейчас от нее приехал, да?

- Да. Он уезжал с ней за границу.

- Ты думаешь, он с той женщиной… - я не договариваю, но этот вопрос тоже напрашивается сам собой. О девочке говорить вообще не хочется. Я не представляю, что ребенок может быть таким чудовищем, но сестре я верю. Если она говорит, значит так и было.

- Я не знаю, - Леська снова отворачивается к окну.

***************

Из больницы я ухожу через час. Состояние хуже, чем у разбитой вазы. Это самое страшное, когда понимаешь, что ужас не просто был, ужас продолжается и ты ничего не можешь сделать, чтобы это остановить. Петя продолжает общаться с дочерью, которая пыталась покалечить его сына (хотя покалечить ли?). Отношения с Леськой в тупике, даже не так, они в заколоченной со всех сторон бочке, которую выбросили в море. Ситуация, из которой не найти выход.

Мишка был маленький, чтобы рассказать. Да и возможно вообще мог ничего не видеть. А Леська основательно подорвала к себе доверие скандалами, изначальным неприятием девочки и обвинениями, которые рассыпались, выставив ее не в лучшем свете. Я не возьмусь судить Петю или Леську, просто все, что произошло, свершившийся факт и я очень сомневалась, что они смогут через это пройти. Может потому, что не представляю, как можно это сделать… Я в раздрае…

На парковке больницы меня ждет Саша. Он освободился и приехал забрать меня. Стоит, облокотившись на машину и смотрит в сторону уже темнеющего парка.

Сильный, уверенный в себе и своих действиях мужчина. Мужчина, который всегда рядом. И я вдруг осознаю, что плачу. Все те эмоции, что я держала в себе в палате у сестры, вырываются наружу в поток слез. Зажимаю рукой рот, заглушая рыдания, но он… нет, не слышит, будто чувствует. Поворачивается, видит и едва не бегом идет на встречу, а я не выдерживаю. Срываюсь. Подбегаю к нему и он прячет меня от всего мира в своих объятьях, пока я безобразно поливаю его рубашку слезами.

Держит, прижимает к себе, успокаивает.

И мне не стыдно за эти слезы, потому что ему не важно в каком я виде. С ним я могу быть любой. Он меня принимает всякой. Он видел меня в таких видах, при которых любой другой бы давно ушел, но он здесь.

Не замечаю, как мы оказываемся в машине. Он усаживает меня на заднее сидение, занимает место рядом и успокаивает.

А мне обидно. Чертовски обидно. Ну объясните мне, почему все так? Почему просто не может быть все хорошо? За что жизнь кидает в людей камнями, когда они начинают радоваться жизни? Для чего все эти испытания? Почему именно полоса черная, полоса белая и снова черная? Почему не может быть всегда хорошо? Разве есть что-то плохое в счастье?

Саша достает откуда-то маленькую бутылку воды и подносит к моим губам. Сквозь колючий ком в горле и слезы пытаюсь пить воду. Глотаю и удивительно, но становится чуть легче.

Поднимаю взгляд на мужчину, сидящего рядом и смотрю в его обеспокоенное лицо. Нахмуренные брови, плотно сжатые губы и темный взгляд, который беспокойно бегает по мне.

Он же всегда рядом. В любой ситуации и что бы не произошло, а я… мне хорошо с ним, даже не так, мне безумно хорошо с ним. Чувствую, как каждая клеточка моей души и тела тянется к нему.