Дай нам шанс (СИ)

До нас долетел голос ведущего с поляны. Автобус за отъезжающими в город прибыл.

— И поцелую еще раз, пока ты не уехала, — Тим притянул к своей груди. Мне не хочется никуда ехать, прощаться. Нахожу в темноте его губы, целую, обнимаю за шею. Не сопротивляюсь, когда Тимофей разворачивает нас и вытрамбовывает мою спину в стену, подсаживает выше, заставляя обнять его торс ногами, — Катя, Катя… еще минута и я тебя никуда не отпущу.

В паре метров раздается хлопок. У одного из фонарей лопается плафон и гаснет свет. Резкий звук немного приводит в себя нас обоих. Улица не место для откровенных ласк.

— Дай мне неделю, — Тим помогает мне крепко стать на ноги. Я, как могу, привожу себя в порядок. Но ни опухших губ ни горящих глаз мне не скрыть.

— Она у тебя есть, — целую его коротко на прощанье. Уходя, то и дело оборачиваюсь на его силуэт, привалившийся в темноте к углу дома. Я не хочу скрываться, но в сложившихся обстоятельствах так будет лучше. Не хочу слухов и лишних проблем.

Уезжающих провожают одной дружной подвыпившей толпой. Лида пригрелась в объятьях блондина, Вадика с его дамой сердца не видно. Оля в стороне пьяная и злая. Как-то ей придется смириться с тем, что Тимофей выбрал меня.

В квартиру родителей пробираюсь потихоньку, хочется скорее прилечь. Однако мама встречает меня на кухне встревоженной.

— Ты почему не спишь? — удивленно смотрю на нее в ночной сорочке с чашкой чая.

— Не могла уснуть, тебя ждала.

— Ладно, пойду спать, только умоюсь.

— Как погуляла? — напряженный мамин взгляд шарит по моему лицу. Примерно так она смотрела, встречая меня с первой дискотеки и любых затянувшихся допоздна мероприятий. Выспрашивала кто был, что пили, не натворила ли я дел и не оскандалилась ли.

— Нормально.

— Тебе Демид не звонил?

— Пять раз, пока я была в дороге, но я не взяла, — скрадываю руки на груди. Плечом упираюсь в косяк.

— Для тебя стараешься, стараешься, а толку ноль, — мама махнула на меня рукой, подперла щеку кулаком, — когда ты уже повзрослеешь, Кать?

— Что значит повзрослеешь?

— Начнешь наперед думать. Съемная квартира, ребенок, денег вечно нет. Мне тебя жалко.

Начинается…

— Мам, не надо меня жалеть.

— Я хочу, чтобы ты жизнь достойно прожила, а не мыкалась по чужим углам, — ее ладонь с силой ударила о стол. Когда-то это на меня производило сильное впечатление. Становилось стыдно, хотелось стать совсем маленькой и забиться в угол. Я чувствовала свою полную никчемность, растерянность. Сейчас лишь отрывается неопрятным напряжением во всем теле, застрявшим в легких воздухом. Я почти научилась держать удар, — для этого я тебя рожала? Скажи мне, для этого? Я тебе и тогда, когда Демид в первый раз уходил, говорила как делать надо, но ты все сама справлялась. Два года в трубу спустила. И дальше собираешься так продолжать?

— Я иду спать, разговор окончен, — гордо вздёргиваю подбородок.

— Что, напилась уже?

— Хватит! — У меня лопаются нервы. Внутри буквально раздирает. Не должно быть так тяжело и больно рядом с близким человеком. Сил нет больше терпеть и каждый раз пытаться оправдать мамину «заботу», — ты не можешь так со мной разговаривать. Я взрослый человек.

— Где, в каком месте?

— Вы чего кричите? — на наши голоса выходит сонный отец.

— Твоя дочь как всегда включила гордую.

— Катя, дочка, — отец недовольно хмурится, — мы как лучше хотим.

— Не лучше, — качаю я головой, — последний раз говорю, я к Демиду не вернусь. Он может общаться с дочерью, но не больше. Я предателя не прощу.

Отец как обычно отмахнулся. Скрылся у себя в комнате, хлопнув дверью.

— Значит так, — мама поднялась на ноги, — раз ты такая независимая, справляйся сама. Нечего скидывать на наши руки Тамилу, а самой развлекаться бегать. Все, как за ум возьмешься, тогда поговорим.

Развернувшись, ухожу в ванную, меня всю трясет. В родном доме словно в аду каком-то.

* * *

Приятно, когда твое утро начинается с милого сообщения: «Доброе утро, скучаю»

И целующий смайлик в конце.

На лице расцветает улыбка, Тим даже глупый смайлик добавил. Хочется танцевать, смеяться, парить. Я и забыла, как это — быть влюбленной.

Тамила моему приподнятому настроению рада. Воспользовалась им, чтобы выбить себе месяц обучения рисованию в одной студии вместе с Мали. К таким тратам я была не очень готова, однако решила дочку побаловать. Мне можно и без новых туфель походить, а там искусство.

Именно таким был основной Тамишин аргумент — искусство. Оно требует жертв. Таких, как ее праздничное платье, которое они с Мали украсили и теперь висящее в чехле на любимой золотой вешалке. Стирать нельзя, выбрасывать тоже.

Если у нас с Тимофеем получится, Тами с Маликой станут еще ближе… Боже, надо придумать, как объяснять дочери, что в моей жизни появится новый мужчина.

Притом что ее отец продолжает попытки вернуться. Демид звонит каждый день. На днях приехал, чтобы погулять с нами на детской площадке. У бывшего мужа общение с Тамилой идет тяжело — приехал и думает самого факта его присутствия достаточно для нее достаточно. Немного покачал на качелях, опять спросил про сад, сделал пару замечаний про испачканную одежду и руки.