Дай нам шанс (СИ)

— И никому с непристойными предложениями не пишу. У нас мужчины вообще очень редко бывают, к их телефонам и соцсетям доступа у меня нет. Так что не переживай.

Ну вот. Язвлю. Не сдержалась.

Слишком долго во мне копилась моя обида.

Я всегда сдерживаюсь, молчу, пытаюсь сглаживать острые углы. Хватит, слишком больно было! Я имею право высказать свои эмоции. Войцеховский мне больше никто.

— Ты можешь меня послушать?

Тимофей делает шаг ко мне, я от него. Упрямо сверлим друг друга взглядами.

— Нет, — пытаюсь снова его обойти.

— Катя, — его ладонь обхватывает локоть. Тимофей мягко, но твердо останавливает меня. Придвигается ближе, — мои слова были слишком грубыми. Это было не профессионально со стороны руководителя и не по-мужски. Я переборщил с эмоциями. Но ты должна понять, твой поступок…

— Послушай, — жмурюсь до потемнения в глазах, — я больше у тебя не работаю. Поэтому и слушать не должна. Убери руки.

— Я помочь хочу.

— Что?!

— Вряд ли ты заработаешь здесь много. Я знаю, что у тебя съемная квартира и нет поддержки. Еще и дочь.

— Мне твоя помощь не нужна, — чеканю холодно. Вырываю из его захвата локоть, — я справляюсь. Так что оставь меня в покое и будет лучше, если вы с Маликой перестанете сюда ходить. В Москве полно детских кафе.

— Я не хочу, чтобы ты…

Менеджер Валя появляется на горизонте. Смотрит на нас с Войцеховским удивленно.

— У вас все хорошо, может быть нужна помощь? — обращается она к нему.

— Нет, все в порядке.

Тимофей сдержанно улыбается, поворачивается ко мне, словно хочет добавить что-то еще, но потом уходит.

Этот разговор явно был лишним.

Мне не нужны ни его помощь, ни извинения или что это там было.

Возвращаюсь к работе. Мне осталось только рассчитать их и все. Думаю, Войцеховский человек разумный и исполнит мою просьбу больше в кафе не появляться.

— Ваш счет, — кладу на стол папочку с чеком, — все понравилось?

Малика съела мороженое, а вот к котлете даже не притронулась, Натка все подчистую. Чай Тимофея остался не тронутым.

— Передадите Тамише привет и что я скучаю? — Малика улыбнулась с надеждой.

— Обязательно.

— Кать, хотела спросить, — Натка откашлялась, — что там с моим предложением? Ты обещала подумать.

О мой бог. Она опять начинает про свои голые картины. Ну какая из меня натурщица?

— Что за предложение? — Тимофей подает голос.

— Ангелина хочет нарисовать эту фею.

— Точно нет, она сейчас рисует исключительно НЮ*.

— А что такое НЮ? — интересуется Малика.

— Это… — Натка смотрит на Войцеховского с укором, — а пусть крестный объяснит, он лучше разбирается.

— Это…

И что же придумает хваленый крестный? Смотрю на него с усмешкой. Разве не знает, что при детях лишнего лучше не говорить?

— Нью-Йорк, город такой в Америке. Помнишь Ангелина рассказывала, что большую часть жизни там жила. Вот, скучает и рисует.

— Город? — у малышки явно не складывается, — а почему нельзя нарисовать тетю Катю в городе Нью-Йорке?

А вот действительно!

Я больше Войцеховскому не сотрудница. Почему он вдруг решил, что может что-то запрещать? Даже чертово НЮ!

— Я согласна, — говорю быстро, чтобы не передумать.

— Катя, это глупо.

Теперь я еще и глупая, отлично.

— Адрес галереи, тут мой телефон прямо сверху. Завтра сможешь?

— Утром, — вспоминаю, что у меня только полсмены.

— Отлично, крылья захвати, — Натка поднимается, — все, побежали Малика, пока фея не передумала.

— Ура, тетя Ангелина будет рисовать тетю Катю. Я приду посмотреть.

— Точно нет, — Тимофей скрипит зубами.

— Брось Тим, это искусство. Ты сам говорил, надо приобщать.

— Может еще себя резиновую покажешь?

— А что? Как подрастет.

— Я скажу Соне, что ты плохо влияешь.

— Она тебе не поверит, — смотрю на Натку, которая над его серьезностью откровенно потешается. Взяла и язык показала.

— Господи, сколько тебе лет? Мали, иди ко мне.

— Нет, с Наташей веселее, — мелкая по примеру своей великовозрастной подружки тоже показала ему язык.

— Невероятно…

— Все, Кать, я тебя жду! Ангелину предупрежу. Никакой сменной одежды с собой брать не нужно. Ну, может быть, только эти крылышки.

Во что я ввязалась, а? Я же хотела держаться от всех них как можно дальше.

_____

НЮ* — обнаженная натура (NUDE).

Глава 11

Утро началось с очередной грустинки.

Мы с Тами завтракали, к нам ворвалась голодная и сонная Тоня. Отжала мой кофе, затребовала себе кашу.

— Ты сегодня без кос, — заметила подруга, указав на мои длинные гладкие волосы. Я решила сделать прическу именно такой в надежде, что частично мою обнаженку можно будет прикрыть.

— Выхожу с обеда, успею заплести.

— Мам, я пять минут потанцую. — Тамиша сделала умоляющую гримасу. Ручки в молитвенном жесте. Последнее время она подсела на клипы — яркая картинка, завлекающий ритм.

— Пять, не больше. Потом собираемся и выходим.

— Ура, — наполовину недоеденная каша остается грустить. Хорошо, что в саду есть завтрак и Тами не будет голодной. Дочка вихрем уносится в зал, по совместительству мою комнату, где включает телевизор.

— Так и куда такая красивая с утра, колись. Анализы? Стоматолог? ЖЭК? Родительское собрание в саду?

— Ты так добра, — поджимаю губы.