Дай нам шанс (СИ)

Обычная ситуация из реальной жизни, которая периодически проявляется и во сне.

— Даш мне сегодня две?

— Троша, так это же сон был. Не забирал у тебя Леша конфету.

— Ну пожалуйста, — и зеленые большие папины глазки умоляюще впились в мое лицо.

— Я подумаю, — бормочу, ссаживая малыша с колен, — возможно после завтрака. На голодный желудок сладкое нельзя.

— А это что? — он поднял оброненный от сникерса фантик.

— Не знаю малыш, давай выброшу.

— Шоколадом пахнет, — продолжает свое расследование Трофим.

— Старый я думаю, завалялся, — выдергиваю улику из детских цепких пальчиков и отправляю в мусорное ведро, — омлет? Каша?

— Суп.

Мда, вкусы у Троши специфические. Какой вообще ребенок по утрам суп предпочитает? До него ни Тамиша, ни Леша так себя не проявляли.

— Хорошо, садишь, — лезу в холодильник за рассольником, — брат еще спит?

— Да.

— А я думал, буду первым, завтрак хотел на всех приготовить, — на горизонте появляется Тимофей. Садится за стол, сына к себе на колени берет.

— Сказал — сделал, — захлопываю холодильник и забираю у него Трошу, — мне с Тами омлет с сосисками и брокколи, Лешке овсянку с изюмом, Троше суп, в холодильнике как раз на него осталось. А себе что хочешь.

Вздохнув, муж принимается за выполнение обещания.

— Заезд в четыре, ты не забыла?

— Такое не забыть.

Троша убежал будить брата с сестрой, дав тем самым нам пару минут с Тимом наедине. Обнимаю его со спины, пока он у плиты колдует, нежно поглаживаю по груди и животу.

— Люблю тебя, — целую его между лопаток.

— И я тебя.

Тим оборачивается ко мне и быстро целует. В глазах нежность. И так пятый год подряд.

Он идеальный семейный человек. До него мне не верилось, что мужчина может так погружаться в семью и радоваться детям, отдавать им кучу своего времени. Тим уделяет его каждому, никаким образом не обделяя Тами. К ней он относится даже более внимательно — она стала очень ранимой, к тому же где-то впереди маячит подростковый возраст, мы оба за нее волнуемся.

И он уделяется внимание мне. Даже если день выдался ужасно сложным, я дерганая и психованная, похожая на мегеру, он не замкнется в кабинете, чтобы переждать бурю, а сделает для меня ванную и залюбит в ней, выбив из моей головы весь стресс. Или просто пообнимает, если сил у меня не останется совсем.

— Я приготовила специальное платье.

— Ммм?

— Красное короткое как ты любишь, — мурчу ему.

— Горячая мамочка.

— И красную помаду.

— Роковая мамочка.

— Я такая, — смеюсь тихонько. Пора менять свои удобные спортивные костюмы на что-то более женственное. Тим все понимает, но не слепой.

Минут через десять подтягиваются остальные дети. Леша с хорьком на руках садится отдельно. Он ненавидит утро больше всех. Молча ест, вздыхает, собирается с мыслями. Заговаривает обычно после.

После дружного завтрака успеваю переделать кучу домашней работы. Помощники у нас есть, но детей трое, бардак в нашем жилище вещь постоянная.

В час запираюсь в ванной. У меня вторая часть времени только для мамы. Барахтаюсь в пенке, пока Тим потихоньку собирает детей. Наношу на тело приятно пахнущий парфюмированный крем, сушу волосы, делаю яркий макияж с алой помадой, надеваю белье, платье. Из зеркала на меня смотрит взрослая счастливая женщина.

— Ауч, — Тим застывает в дверях, откашливается и очень медленно делает круг вокруг меня.

— Там еще белье сексуальное, — провожу ладонями по бедрам. Фигура пока не идеальная, но очень неплохая. После рождения Лешки я увлеклась танцами, продолжила после Трофима. Три раза в неделю развожу всех по садикам и в школу и раскрываю в себе гибкую огненную женщину.

Дети — это радость. Безусловно. Но вместе с тем очень большая нагрузка на нервную систему. Моя идея фикс не стать похожей на собственную мать доводит до крайностей — придерживаю себя, чтобы лишний раз не крикнуть, думаю каждый раз, что сказать, а если поддамся раздражению и прикрикну, как извиниться. Мамашкин перфекционизм доводит практически до невроза. Танцы спасают. Ухожу в движения с головой и к концу часового занятия возрождаюсь как феникс из пепла.

— Вот так могу, — двигаю бедрами в виде восьмерки, касаясь его паха.

— Кааать…

— Поехали и думай о том, что детей вечером забирает твоя сестра, святая женщина.

— Да просто Леня намекает на третьего, она хочет нашими детьми его запугать.

— Знаю, — подаюсь спиной назад и тону в Тиминых объятья, — но какая нам разница?

— Тут ты права.

Кроме нас на гонки едут две забитых под завязку сумки с вещами — это самое необходимое на выходные. Есть подозрение, что Мили их даже не откроет, закинув в чулан куда-нибудь подальше и вернёт нам так и не вскрытыми, но я все равно стараюсь.

В отличие от меня она мама совершенно другого типа — пофигистка. Я ей восхищаюсь и завидую, но сама так не могу. Мой уровень тревоги обо всем на свете стабильно высокий с детства.

— Пап, у меня выступление на следующей неделе в четверг, я тебя буду ждать, — сообщает Тамиша с заднего сиденья.