А так у нас нежирно. Если Сейфуллина[1007]
— Флобер, то куда же дальше? Здесь в литературе сейчас мало объема. Она плоская. Сказывается известная духота. И все же это — литература. У нас не понимают, что максимализм, м.б. (да и наверное), чудесный в жизни, не существует в искусстве. Там он не плох и не хорош, там он — ничто. Как привить нашим «чувство меры» — этот аршин лавочника, в руках художника превращающ<ийся> в благодетельный циркуль?Федина я не читал (романа).
Моего «Рвача» ценз<ура> (как я и ждал) зарезала. Мне очень больно. Он выйдет здесь, но для кого и зачем?
Вообще я скулю. Меня ругают все, партийные за одно, писатели за другое (вот и Каверин). Начинаю не на шутку сомневаться, стоит ли писать. М.б., поэтому начать халтурить (хотя многие думают, что я и до сих пор халтурю, но это не так — я, честное слово, писал всерьез, а лучше не умел).
Пишите мне — очень радуют Ваши письма. Любовь Михайловна пишет Вам отдельно. Горячий привет.
Париж, Монпарнас.
Впервые — ВЛ 2003, № 3. С. 234–235. Подлинник — собрание наследников Н.С.Тихонова. Подробнее о взаимоотношениях ИЭ и Тихонова см.:
<Из Парижа в Ленинград,> 3 <февраля 1925>
Дорогая! Спасибо за штурм Лившица! Денег я еще не получил, но верю, что ты его живым до предъявления квитанции не оставишь.
Дела мои прескверны;
1. «Рвача» Ионов не берет по внятным мотивам. Это бьет и по душе, и по карману.
2. Вышел франц<узский> «Хуренито» в гнуснейшей переделке, причем именуется это даже не adaptation, a traduction[1008]
.3. Из «Hotel de Nice» меня выселяют, а других комнат найти не могу.
4. Ежедневно меня ругают «Вербицкой», «нэпачом» и т. п. словами.
5. Денег нет, и я бегаю в Mont de Piété[1009]
со всякой дрянью.Вот тебе табло! Пожалей!
Писал ли тебе бородатый итальянец из Rotonde’ы?
Я начал свой «Гид». Но думаю бросить литературу и поступить гарсоном в кафэ. Sic transit[1010]
. А ведь так хорошо начал…Жду от тебя обещанного блистательного и утешительного письма.
Целую,
Если увидишь, что какой-нибудь издатель или редактор хочет мне дать денег, одобри его, ободри его и дай ему мой адрес.
Впервые — ВЛ. 2000. № 2. С. 248–249. Подлинник — РНБ ОР.
<Из Парижа в Ленинград,> 3/2 <1925>
155. B-d Montparnasse.
В и<здательст>во «Петроград»
Уважаемый Яков Борисович,
Ваше запоздавшее на ½ года письмо, разумеется, все же лучше Вашего эпического молчания. Денег для Элленса я, однако, до сих пор не получил. Надеюсь, на этот раз Вы не подвели и выслали их. Так как одно лицо может сразу выслать не более 200 р., то, вероятно, у вас остался остаток, который прошу Вас передать Е.Г.Полонской — она перешлет.
Прошу вас также выслать мне все авторские экземпляры «Бубнового валета» — как полагается. Вышлите их 2 заказными бандеролями, не откладывая дело на 6 месяцев, — в день получения этого письма.
Что касается числа листов, то в книге (6 рассказов[1011]
) около 4 листов — 3 ½.В последующем менее всего виновен автор. Вряд ли от этого страдает и<здательст>во. Вы заплатили мне 240 р. при 10 тыс. <тиража>, т. е. ровно 6 (шесть) % номинала. Это разорительный гонорар?
С уважением
Впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1255. Оп.1. Ед.хр.12. Л.2.
<Из Парижа в Москву,> 3/2 <1925>
Дорогой Владимир Германович,
вчера я получил от <Т.И.>Сорокина телеграмму, что Ионов не выдает рукописи «Рвача». Телеграфировал Ионову. Выяснили ли Вы что-либо?
Как с «Кораблем»? Уж не летучий ли это голландец?
Почему не шлете денег за «Повести»? Мое безденежье стало космическим, перейдя через ломбарды и пр. и соприкасаясь с небытьем. Выручайте! Я получил от Вас 60=75 долл., т. е. 270р.+170р. сестре. А ведь следовало, кроме 200 «трубочных», примерно 320 за повести.
Как с отъездом и визой? Обратитесь обязательно к Paul Morand’у
во франц<узском> представительстве, который сейчас в Москве. Он устроит это в два счета. (Это крупный писатель из молодых.)Читал Ваши прекр<асные> очерки в «Кр<асной> Нови»[1012]
. Книга «Норд», как видно, будет очень хорошей.Как литературные дела в Москве? Правда ли, что стало плохо с и<здательст>вами? Или это затронуло только меня? Как Вы объясняете историю с «Рвачом»? Пишите и ради-ради шлите деньги! Сердечный привет от Л<юбови> М<ихайловны> и меня.
Впервые.
<Париж,> 3/2 <1925>
155, Б-р Монпарнас
Дорогой господин,
Сердечно благодарю вас за ваше письмо. Сожалею, что не могу представить вам русский экземпляр Хуренито: берлинское издание распродано, а из московского издания у меня ничего не осталось. Не думаю также, что можно достать его у русских книготорговцев в Париже.