Дорогой Владимир Германович, только что получил копии Ваших бумаг. Постараюсь сделать все возможное. Жду со скрежетом денег. Также ответа о подписании с «Новеллой». Когда они выплатят первую часть? Сколько? «Кафэ» — для журнала и фотографию вышлю завтра. Постарайтесь ускорить высылку денег и укрупнить сколько возможно сумму.
Весь Ваш
Впервые.
<Из Парижа в Ленинград,>3/3 <1925>
64, av. du Maine
Милая Мария Михайловна, кажется Вы «питали» ко мне добрые чувства, когда-то — подарили метафизика с трубкой, присылали стихи, жаловали и баловали. А теперь!.. Месяца 2 от Вас ни строчки. Я в унынии. Что с Вами? Здоровы? Как все ленинградцы? Серапионы?
Я ни от кого не имею писем и изрядно хандрю. Ионов зарезал моего Мишку[1026]
. Денег нет. Писать надоело. Уехать некуда и не на что. Что остается? «Трубки»? «Париж»? 2 негритянки? Ответьте же, утешьте бедную Вербицкую в штанах (кстати, драных).<2–3 слова нрзб>
Впервые — Диаспора IV, 581. Подлинник — ФШ, 46.
64, avenue du Maine Paris 14-е <в Ленинграда 3 марта <1925>
Уважаемые граждане, прошу Вас известить меня, как обстоит дело со сценарием «Любовь Жанны Ней». Если он пропущен репкомом, то почему мне не выслан гонорар? Если нет, то каковы мотивы? И свободен ли я представить роман для инсценировки за границей?
Жду скорого ответа.
С уважением
Впервые. Подлинник — ЦГАЛИ СПб.
23 февраля 1925 г. директор конторы «Кино-Север» Ю.И.Брусиловский уведомил ИЭ, что «фильм по роману „Любовь Жанны Ней“ не может быть поставлен вследствие запрещения сценария цензурой» и потребовал вернуть аванс 250 р. (письмо было отправлено на берлинский адрес).
<Из Парижа в Ленинград,> 4/III <1925>
Вчера я направил Вам письмо о судьбе сценария, а сегодня получил Ваше, пересланное из Парижа[1027]
.Я верну Вам аванс при первой возможности. Сроки, к сожалению, указать не могу. Если мне удастся устроить этот сценарий здесь, то — скоро. Если нет, Вам придется несколько подождать.
Прошу Вас выслать мне сценарий (копию я потерял), а также копию «запретительного отзыва репкома».
Впервые. Подлинник — ЦГАЛИ СПб.
<Из Парижа в Москву,> 5/3 <1925>
Дорогой Владимир Германович,
доведенный до ничтожества шлю Вам сегодня телеграмму. Не сердитесь за то, что досаждаю. Здесь весьма трудно без денег — не одолжишь даже 100 фр.! Мои надежды — что Вы заставите «Новеллу» (если Вы подписали с ней) выслать мне немедленно первый взнос, т. е. 100 червонцев. <1 слово нрзб>, маленькая, — 10 черв<онцев> сэра Раввинова.
Не желая еще обременять Вас с устроением рассказов, я их выслал сегодня <Т.И.>Сорокину (для «России» или другого журнала). В том же пакете выслал 1) фотографию для «Новеллы», 2) отчаянное письмо к Ионову, на случай если рукопись еще не получена. Прошу его <т. е. Сорокина. —
Ваши бумаги пущены в оборот. Надеюсь на благоприятный исход. Говорили ли Вы с Morand’ом?
Жду Вас!
Сердечный привет от Любови М<ихайловны> и меня.
Впервые.
<Из Парижа в Москву,> 10/3 <1925>
Дорогой Владимир Германович, завтра высылаю Вам бумагу от «Amities Franco-Russes»[1028]
, где указывается, что Ваш приезд как писателя полезен и желателен. Если нужно будет нажать здесь — сообщите. Я весьма надеюсь, что Вы повидались с Paul Morand’ом. Это вернейшее.Деньги (75 д<олларов>) я давно получил. 50 черв., о посылке которых Вы пишете, еще нет. Тоскую о них, т. к. впал в ничтожество. Когда будут последние 50? (Если можно, вырвать силой и отправить!)
О книгах. Если и<здательст>во солидное, то в основе предложение приемлемо, однако со следующими поправками:
1) Тираж «Рвача» не свыше 8 тысяч.
2) Третья часть — через 2 месяца после подписания договора.
3) Пункт (формальный) о неустойке.
4) «Курбов» — либо 125 р. с листа (при тираже 7000), либо 100 р., но тираж не свыше 5000 экз.
5) 10 авторских экз. с тысячи, с обязательством выслать их мне.
6) гарантии выплаты (если лица «кредитолюбные >» — векселя).
Пожалуйста, дорогой Владимир Германович, не ругайте меня за все это и составьте с и<здательст>вом обстоятельный тяжеловесный договор. Учитывайте, что я далеко и что я основательно обжегся на расчетах за «Лик», «6 пов<естей>» и «Трубки».