Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

За исключением 550-ти, он должен по выходе книги расплатиться со мной, обо всем этом предлагаю подписать ему новый договор, грожу в случае издания «обработки» месткомом и пр.

Очень прошу Вас в это дело срочно вмешаться. Ведь сердит он из-за денег. Уж Вы с ним как-нибудь ликвидируйте Ваш долг. Если он из-за него выпустит «Рвача», да еще в «обработке», пострадаю безвинно я. Вы знаете, дорогой Владимир Германович, что я всячески хотел уладить это дело так, как Вы этого хотели. Но теперь создалось критическое положение, и я ничего поделать не могу. Если б я был должен ему 550, то есть то, что я ему фактически должен, мне было бы легче сейчас столковаться с ним. Здесь два обстоятельства:

1. необходимо добиться, чтоб он не выпустил книгу в таком виде. Если даже после купюр <губ>лита останутся логические нонсенсы — пусть. Лишь бы не «обработка» и не произвольные его купюры. Я требую от него, чтобы все купюры были бы оправданы помарками в рукописи <губ>лита. Я заклинаю Вас добиться этого:

2. далее, если он при настоящем положении вещей выпустит книгу, то мне ничего не даст. Окажется, что Вы должны мне около 600 рублей. Это будет неприятно и Вам, и мне[1237]. Поэтому Вы должны ему объяснить, в чем дело, и ликвидировать как-либо Ваш долг.

Мне очень неприятно писать Вам обо всем этом и затруднять Вас такими просьбами, но, как Вы сами видите, обстоятельства требуют этого.

Жду срочного ответа — очень тревожусь.

Я писал Вам о Вашем романе, который мне очень, очень понравился. Послал также кусочек из фотограф<ического> каталога. Получили ли Вы это письмо?

Любовь Мих<айловна> шлет сердечный привет.

Ваш весь Илья Эренбург

Впервые.

492. В.Г.Лидину

<Из Парижа в Москву, декабрь 1926>

Дорогой Владимир Германович,

спасибо, что успокоили касательно одесского типа. Очень прошу Вас вырешить вместе с Тих<оном> И<вановичем Сорокиным> сей вопрос и как-нибудь дело ликвидировать. Если он примет условия, пусть издает «Рвача» (конечно, без всякой «обработки»!). Если нет, я буду уплачивать ему ежемесячно по 100 р. из зифовских, хоть мои дела очень плохи сейчас. Вышлю тогда ему соответствующую доверенность.

Я делаю все, что могу, касательно французских переводов. Но это очень трудно. Здесь мало разбираются, кто и что. Лучший поэтический журнал печатает стихи некоего Гатова[1238], как образец русской поэзии. «Эроп» взял из всех имен одно — Зозулю. Инбер читает доклады о «конструктивизме» и т. д. Шлецер[1239] — типичный эмигрант, и я с ним не встречаюсь. Это тип из «Звена». Я предложил и<здательст>ву «Монтэнь» Ваши книги. Вы хорошо сделаете, послав Ваши книги их переводчику, славному парню, с которым я говорил о Вас. Вот его адрес: M-r Carvet-Duhamel, 336, rue d’Entraignes Tours, France. <Р.>Якобсон пишет, что он с трудом вырвал для Вас 500 крон. Мне пишут, что Крупская в альм<анахе> «Удар» пишет, что Ленину нравились мои книги[1240]. Не можете ли раздобыть мне эту книгу, также «Новый мир» со статьей Евдокимова и «Звезду» со ст<атьей> Горбачева[1241]. Буду очень Вам признателен. Аппарат, о котором Вы пишете, должен стоить примерно 1200-300 франков, то есть 50–60 долл. Напишите, хотите ли?

Здесь сейчас все сильно вздорожало, так как поднялся франк.

Какие в Москве новости? Приехала Инбер, но ничего путного не рассказала. Как Ваша пьеса и роман? Что с и<здательст>вом «Пролетарий»?

Только что получил письмо от одесск<ого> изд<ателя>. Пересылаю его Т.И.<Сорокину>. Отвечаю, что должен 550 (он не признает этого). Требую экз<емпляра> текста в сокр<ащенном> виде, чтоб увидеть, приемлемы ли купюры. Поручаю Т.И. подписать с ним договор после моего принц<ипиального> согласия (которое дам после моего ознакомления с текстом). Очень прошу Вас выяснить с ним вопрос о размере Вашего долга, т. к. он не признает, а скорее всего, я на издание «Рвача» не пойду и придется выплачивать ему мою часть.

Дружески Ваш И.Эренбург

Впервые.

1927

493. В.Г.Лидину

Париж <в Москву,> 4 января <1927>

Дорогой Владимир Германович, на письмо мое я еще ответа от Вас не получил, а Дозорец продолжает меня осаждать. Я поэтому должен снова просить Вас выяснить с ним все дело. Я полагаю, что Вам необходимо определенно заявить ему, что все свыше 550 — не мой долг, а Ваш, не потому, что я переношу его на Вас (он на это не соглашается), а вследствие Ваших с ним дел, о которых Вы мне говорили («Портретов»[1242]). Только так можно убедить его. Я определенно пишу ему, что отвечаю за свои 550. Все это вышло весьма неприятно и для Вас и для меня, но я отсюда бессилен что-либо сделать. В его руках «Рвач»! Если Вы не смогли, находясь в Москве, распутать это дело, как видно, остается лишь заявить ему, что остальная половина — Ваш гонорар за эти «портреты», так как он иначе все равно подвел бы Вас и т. д.