Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

Дорогой Максимилиан Александрович, долго мы с тобой не беседовали. Не знаю, скоро ли удастся увидаться. Не знаю, что сказать. В сентябре мне пришлось бежать из Москвы, ибо большевики меня брали заложником. Путь кошмарный, но кое-как доехал я. Вскоре за мной поехали на Украину родители. Мама в пути заболела воспалением легких и, приехав в Полтаву, умерла. Меня вызвали телеграммой, но я не успел. Это время был с отцом, на днях еду в Киев, а потом намерен пробраться в Швейцарию. Надеюсь, что удастся. О жизни в Москве трудно тебе сказать что-либо. Это наваждение, но более реальное, чем когда-либо существовавшая реальность. Я, кажется, совершенно опустошен и храню большие мысли и страсти по инерции. На самом деле душа полна лишь отрицательным, и разрушение всего налицо. Что делать дальше — не знаю. Можно ли что-нибудь знать ныне? Я перевидел за год немало людей, но близко ни с кем не сошелся, кроме двух поэтесс — Кузьм<иной>-Караваевой и Меркурьевой. Очень часто жалел, что тебя не было в Москве. Несмотря на распад, я много и порой лихорадочно работал — жаль, что не могу прочесть тебе написанного. Думаю, что книгу «Молитва о России», вышедшую зимой еще, ты получишь. Кроме нее я написал роман (в стихах) «В звездах», большую мистерию «Золотое сердце», много стихов и тьму статей. Я посылаю тебе мое последнее стихотворение, написанное в один из тяжких дней в августе. Напиши мне обязательно, что и как ты. Я буду от 1-15 ноября в Киеве (Б.Подвальная, 2, кв. Лурье), 15–25 ноября в Полтаве (Шевченковская,12). Хотя ныне точно ничего неизвестно. Здесь мерзко, и порой грущу даже о Москве последних дней. Душевный привет Елене Оттобальдовне. Не забывай!

Твой Эренбург

Впервые — Звезда. 1996. № 2, С.200. Подлинник — ФВ, 38.

1919

67. В.А.Меркурьевой

Киев <в Москву,> 24-го февраля <1919>

Милая Вера Александровна, может быть, это письмо разыщет Вас, и Вы узнаете, что Ваш баян еще живет. Постарайтесь тотчас же по адресу, который Вам укажут, снести ответ, тогда я скоро получу. Я очень соскучился по Вас, по комнате, по кофе, разговорам об ассонансах и о Дьяволе и по стихам. Если что-либо вышло в Москве с осени, имеющее отношение к нашему ремеслу, пришлите. Здесь ничего нет. Хоть чьи-нибудь новые стихи! Я мало писал (браните!). Вышла в декабре моя книга «В смертный час»[175] (это «Молитва»[176] + восемь новых). Печатается теперь книжка для детей «Заячья Елка»[177] — старые из «Детского» и несколько новых. Заканчиваю книгу о войне. «Лик Войны» — не то впечатления, не то вымысел, поэзия, психология и прочее[178]. Стихов мало писал, одно посылаю. А вот заключительные строки другого длинного «Хвала Смерти!» <…>[179]

Я все более, может, даже против воли, иду к примирению и спокойствию. Даже ритм становится широким и прямым. Это опасно, может быть, это смерть? Если бы мы могли побеседовать сейчас, я бы лучше Вас понял, чем летом. Индия меня еще пугает[180], или, вернее, она только начинает меня пугать, как неотвратимое и неминуемое, куда должна провалиться душа. Мое «святое нет»[181] слабеет. Впрочем, сейчас я курил трубку и читал молитву Клоделя апостолу Иуде (святому). Он зовет его «Patron des causes desesperees»[182] и говорит о нем:

Sa journee ne commence qu’au soir, il n’embauche qu’à l’onzieme heure.
Il est plus final que le désepoir et ne guerit que ceux qui meurent[183]

.

Я хотел бы его найти. Ведь теперь двенадцатый час!

Скажите Вячеславу Ивановичу[184], что я часто думаю о нем и что я полюбил его истинно. Что он? Над чем работает? Что Вы делаете, Вера Александровна? Пришлите мне Ваши стихи. Не поленитесь, напишите подробно обо всем. Каковы настроения литературной Москвы? Собираются ли и кто что пишет? От Елизаветы Юрьевны <Кузьминой-Караваевой> я имел только в октябре телеграмму из Анапы. Где она теперь и как живет, не знаю. Я узнал окольным путем, что еще в августе мои друзья[185] и дочка из Владикавказа перебрались в Моздок, но ничего от них не имею. Пришлите новые книжки, если что-либо вышло. Я видел только «Мистерию-Буфф» Маяковского[186]. Это очень стыдно писать так… Впрочем, не все ли равно. Я сегодня глядел на нарциссы и думал, что есть много более прекрасного, чем цветы, но нет ничего мудрее. Да хранит вас Господь. Помните меня.

Ваш Эренбург

На всякий случай мой киевский адрес: Б.Подвальная, 2, кв.2.

Вере Александровне г-же Меркурьевой

Староконюшенный пер. дом (кажется № 23) в глубине церкви, против паперти. Церковь, если идти от Мертвого переулка, налево, пройдя Гагаринский пер., почти напротив Медведниковской гимназии. Это ряд домов как бы в церковном дворе. Войти в тот, что в глубине против церкви. Квартира № 5 (Иванова).

Или, если не найдете по адресу Вячеслава Ивановича г-на Иванова.

Зубовский бульвар кв.25, с просьбой указать адрес Меркурьевой[187].