Дорогая, прости карандаш. Стило иссякло, а во всей «Ротонде» (откуда пишу) нет чернил. Итак, кроме прочих благ, я обязан <Я.Б.>Лившицу 2-месячным твоим молчанием. Симпатичный мужчина, хоть и небольшого роста. Однако знай, что денег я до сих пор ни от него, ни от Брусиловского не получил, а деньги мне нужны до зарезу. Ходатайствую слезно: пристыди и обругай их, заставь выложить монету. Не верь обещаниям, требуй расписок. Жду 9 месяцев! (мог бы и не того дождаться). Что делать? Кэ фэр? Фэр то кэ?[976]
, как говорят здесь туземцы. Спаси!Радуюсь, что ты сядешь за прозу, и жду от тебя нечто весьма хуренитистое. Только постись перед этим, чтоб быть злей. Печень у тебя в порядке?
Жанну не обижай. Это честная девушка из «Зол<отой> Библ<иотеки>» для юношества. Читая ее, все (даже Тынянов[977]
, хоть и не признается никогда) становятся добрее. Это немало.Зато «Рвач», который мною наконец-то закончен, верх гнусности. Я не знаю сам, зачем писать такие книги? Вышло, кажется, здорово, но мрачно до чрезвычайности (без намеков и с ними). Эпиграф шикарный — молитва халдеев в Иом-Кипур[978]
:«Да будет воля Твоя, чтоб год этот был дождливым
И росистым, и да не проникнут в тебя молитвы
Путников на путях по поводу дождя, который им
Помеха в час, когда всему миру потребен дождь».
Здорово?
Вскорости начну писать «Историю Ротонды». Честное слово!
Что в Ленинграде нового? Что пишут «серапионы» и кого цитируют формалисты? О каком моем «бывшем друге» ты пишешь?
Ругают ли шибко «Жанну»? Как «Месс-Менд»? Пишешь ли ты стихи?
В Париже хорошо: туманы, каштаны + электрич<еская> сигнализация и посольство на rue Grenel[979]
. Сижу в Ротонде и в Closerie[980], курю трубки и методически старею. Скоро réveillon (хоть бы Лившиц и Брусиловский раскошелились бы наконец!).Пиши! И ради древнего Ягве обделай двух указанных мужчин.
Адрес узнаю и сообщу — сейчас не хочу задерживать письмо.
Целую,
Впервые — ВЛ. 2000. № 2. С. 246–247. Подлинник — РНБ ОР.
<Из Парижа в Москву,> 9/12 <1924>
Дорогой Владимир Германович,
на Вас теперь вся надежда: платежи другие задерживаются, сидим без денег. Рукопись всех шести переделанных «повестей» я выслал Вам 19-го ноября заказным пакетом. Очень прошу Вас, вырвав деньги за них и за «Трубки», как можно скорей выслать их мне.
Как Ваш приезд? Что нового? Книг Ваших еще не получил — жду.
Я устал от холостой жизни, то есть смен и<здательст>в. Нельзя ли найти тихий семейный дом, который издавал бы честно и прилично мои книги одну за другой? Или это наивные мечты?
Пишите! Сердечный привет от Любови Мих<айловны> и меня
Впервые.
<Из Парижа в Ленинград,> 13/12 <1924>
В Ленгиз.
Высылаю одновременно с этим письмом рукопись — главы 24–34
. Остаются еще недосланными 6 глав (35–40), которые вышлю 27-го.Настоятельно прошу выслать мне немедленно
хотя бы ½ следуемого моего гонорара, ибо я жду этих денег для отъездаВпервые. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.2913. Оп.1. Д.237. Л.40.
На оригинале резолюция: «Срочно переговорить. 31 XII».
<Из Парижа в Москву,> 19/12 <1924>
Дорогой Владимир Германович, я в полном отчаянье: сейчас получил назад рукопись «Повестей». Это совершенно невероятно! Посылаю с Маяковским, который едет в Москву послезавтра. Необходимо задержать набор
, ибо все «повести» сильно мною переделаны. Я посылаю Вам об этом телеграмму. Принудите их. Если же набрали, им придется проделать основательную корректуру. Сижу без денег и возлагаю надежды на Вас. Если сможете вытянуть — пришлите!Как Ваша поездка? Книг, о которых Вы писали (Ваших), не получил.
Спешу отправить письмо.
Впервые.
<Из Парижа в Москву,> 23/12 <1924>
Дорогой Владимир Германович, рукопись вернули, о чем я и телеграфировал Вам. Сегодня ее увозит Маяковский, который будет в Москве через 4–5 дней. Пусть издатель пойдет за ней к Брику[981]
(Водопьяный 3, кв.4).Завтра сочельник. Кругом сплошной Диккенс. Жду денег с тем напряжением, когда слышно, как летает муха.
P.S. Неужто Равинов не доплатил за «Трубки»? Да, заставьте его выслать мне авторские экз. «Трубок» — очень нужно!
Впервые.
<Из Парижа в Ленинграда 23/12 <1924>
Уважаемый т. Ионов,
благодарю за ответ. Окончательно «Рвача» высылаю на Ваше имя. Очень прошу Вас сделать все возможное, чтобы роман был напечатан без купюр (м.б., Вы снабдите его предисловием в виде sauf-conduit?[982]
).Очень прошу Вас также распорядиться о незамедлительной выплате мне денег: крайне в оных нуждаюсь.
Привет.
Впервые. Подлинник — ЦГАЛИ СПб. Ф.2913. Оп.1. Д.237. Л.46. На письме резолюция И.И.Ионова: «Белицкому. Ангерту. Денег больше не посылать. Печатать не будем. И<онов>».
<Из Парижа в Ленинград,> 23/12 <1924>
Милая Мария Михайловна, почерк не порок, а несчастье. Почему Вы хвораете? Нехорошо! (Это уже не порок.)