Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер

– Ну, я вот мертвая, – женщина медленно взглянула на нас и тяжело вздохнула. – Жду второй месяц, а никто из моих так и не пришел...

Мы с Флорой подскочили, и женщина заметно отшатнулась от нас.

– Вы шутите, да?! – меня вдруг разобрал глупый смех. – Да будет вам!

Но цепкий взгляд женщины остановился на нас. Похоже, она мгновенно считала информацию с наших лиц.

– Если бы... Напрасно вы меня боитесь, – начала она высоким голосом...

И внезапно за несколько секунд потемнело.

Наступила ночь. Не было видно ничего, лишь слышался скрип стула, на котором я сидела, и наши лихорадочные дыхания...

– Валим отсюда, – прошептала Флора.

– Валим, – вскочила я, задев рукой бутылку из-под фанты, она упала и разбилась в темноте на тысячу осколков.

Но мы так и не двинулись с места, потому что не успели. Появился свет – дрожащий, голубоватый, похожий на предрассветный, он осенил всю улицу и нас с Флорой на веранде кафе. И мы вдруг увидели, что Гладиолусная улица переломилась ровно пополам, как сухой французский багет в руках у голодного человека.

Мы сидели, каждая с большой чашкой недопитого холодного горького кофе, а улица сломалась, да, именно так, и в самой середине ее появилась заметная складка, и из нее, как дым из окурка, заструился вверх белый прозрачный дым и оттеняющая его, искрящаяся мгла...

И оттуда вышла девушка...

Моя заклятая подруга Флора взвыла в голос и, держа руками глаза, вылезшие из орбит, бросилась с веранды к девушке, которая материализовалась на месте складки, а я осталась сидеть за столиком одна ни жива ни мертва, с единственной мыслью – поскорее убежать отсюда!

Нож для торта с остатками жирного крема на краю закрытой витрины и грязные чашки на столах – вот и все свидетели случившегося... Мертвая раскосая женщина в босоножках как сквозь землю провалилась, и все остальные посетительницы кафе тоже.

Минут десять я наблюдала за Флорой и ее «ожившей» снохой – они о чем-то тихо говорили посреди улицы... Сноха вдруг начала плакать, размахнулась и дала Флоре пощечину! И тут меня словно кто-то потянул за язык, неожиданно для себя самой я громко повторила диковинное заклятие, которое услышала от Лели Залуцкой, – просто так, на всякий пожарный случай.

– Железо к железу, золото к золоту, а дерьмо-о-о... так и быть... к дерьму-у-у-у! – взвыла я, словно в меня вселился бес.

И больше на улице Гладиолусной в ту ночь вряд ли кто смог меня найти, даже если б очень захотел это сделать... Потому что вновь наступила кромешная тьма, и я каким-то волшебным образом очутилась на железнодорожной насыпи где-то на противоположном конце Дракина. Мимо стучали по рельсам поезда, и вокруг не было видно ни огонька в каких-то жилых, судя по низким крышам, строениях, и ни одной живой души рядом со мной не наблюдалось.

– Пусто, – с облегчением пробормотала я, испытывая состояние неописуемого душевного покоя.

Я повздыхала и, сориентировавшись по электричкам, побрела на вокзал своим ходом, предварительно решив дозвониться дочке и предупредить, что уезжаю.

«Значит ли это, что сестры Хвалынские еще живы, если я не увидела их?» – думала я, с опаской наблюдая мигающий красный объект в небе, пока не поняла, что это самолет.

Я очутилась на вокзале в ту самую секунду, когда последняя электричка в Москву, скрежеща, тронулась от перрона. В состоянии легкого помешательства я села на мусорную тумбу и задумалась...

Замуж за клюшку с миллионером

Я так и не уехала той ночью, переночевав у родных. А утром на вокзал меня провожала Дашка. У дороги продавали виноград цвета крови.

– Ну как такой есть? – фыркнула Дашка.

У рынка под гармошку пел мужчина, приличный на вид, похожий на бригадира из кинофильма «Цемент».

– Белые крылья, белые крылья, белые крылья, полет неземной, как мы любили, как мы любили, как мы любили друг друга с тобой! – выводил он.

Мы дослушали его и пошли в обход какой-то стройки к вокзалу. На заборе висело объявление: «Любим генералить коттеджи. Звоните Любе».

– Вот куда надо было устраиваться, Даш, и похудела бы, и денег заработала! – покосилась я на объявление.

– Коттеджи?! – сквозь зубы проворчала Дашка. – Грязь чужую выгребать? Нет уж, если только...

– Что? – переспросила я.

– Мам, в Москве, к твоему сведению, сорок тысяч легальных миллионеров, – нараспев сказала Дашка. – А на самом-то деле их в пять раз больше! А миллиардеры так вообще не считаны.

«Где-то я это уже слышала...» – подумала я и похвасталась:

– Я тоже познакомилась... с одним бобром на «Бентли»! Правда, он женат оказался...

– На «Бентли»?! – возмущенно закашлялась дочь. – Ты посмотри на себя в зеркало, мам, без вариантов!

– Погоди, а что со мной не так? – Я бросила взгляд в витрину обувного магазина.

Оттуда на меня смотрела женщина лет сорока в дешевых джинсах и растянутой малиновой кофтенции.