Дай сердцу волю…

Река между тем менялась. Берега разбежались на такое расстояние, что, идя в фарватере, они едва различали их. Сильное течение несло плот со скоростью мчащейся галопом лошади. Теперь они не останавливались на ночь. Из-за глубины и ширины можно было не опасаться препятствия в виде упавшего дерева или подводного камня, а сильное течение не давало судну свернуть к берегу.

Дни уходили в прошлое, как утекали воды Туссана в море, как проплывали мимо далёкие берега. Изредка путешественники приставали то к правому, то к левому, чтобы поохотиться или набрать хвороста для очага. Туссан разлился так широко, что, приставая к одному берегу, они не видели другого. Элиот, выросшая на острове, никогда не видела настолько больших и полноводных рек. Она просто поражала её воображение. Что уж говорить о Стасе, для которого даже ручей был в диковинку. На Лаире, кроме колодцев, иных водных источников не было.

На двадцать второй день путешествия случилось несчастье: погиб Стас. Он сидел, по обыкновению, на краю плота, свесив ноги в воду, и ловил рыбу на удочку. Внезапно удилище сильно дёрнулось, и, разморенный солнышком, клевавший носом парнишка, свалился за борт. Он тут же вынырнул, но так смешно пучил глаза и отфыркивался, что Алхантер громко рассмеялся. Ильга поддержала господина тоненьким хихиканьем.

– Мама! – завопил парнишка, хватаясь за край плота. Мокрые брёвна покрывали скользкие водоросли, и ему никак не удавалось уцепиться. Алхантер, вместо того, чтобы помочь, только хохотал, отпуская глупые шутки. Ему и в голову не пришло, что мальчишка, выросший на суше, попросту не умеет плавать. Когда до алмостца дошло, что парень по-настоящему тонет, а не притворяется, было уже поздно. Стас, хрипло булькнув последний раз, камнем пошёл на дно.

– Элиот, эй, Элиот! – заорал мужчина.

Но девушка уже проснулась от немого зова о помощи. Выбравшись из шалаша, в котором пережидала полуденную жару, недоумённо огляделась, не понимая, что случилось.

– Твой парнишка утонул! – крикнул Алхантер, указывая на место, где скрылась голова Стаса.

Элиот, не раздумывая, прыгнула.

Несмотря на относительную прозрачность воды, тела Стаса она не увидела. Элиот крутилась и ныряла всё глубже и глубже, но тёмная речная пучина поглотила мальчишку навеки. Когда Элиот вынырнула на поверхность, плот уплыл на приличное расстояние. Стоило большого труда догнать его. Когда она приблизилась, встревоженный Алхантер бросил ей верёвку и подтянул к судну.

Он не стал задавать глупых вопросов типа «Ну что?», «Нашла?», а лишь сочувственно похлопал по плечу.

Элиот не плакала со времён далёкого детства. Но тут слёзы сами полились из глаз. Она винила себя в смерти паренька. Если бы она не поддалась зову сердца, если бы не позвала с собой… Ей просто было страшно одной ступать в неизведанный мир. Хотелось чувствовать рядом плечо товарища, хотелось поговорить с кем-то знакомым. И вот его нет. А мог бы жить, долго и счастливо, подстригая дворцовые кусты и вынося сор…

В один из дней путешественники встретили первых людей за время долгого водного путешествия. Небольшая рыбачья лодка под парусом медленно двигалась навстречу. Алхантер, приковыляв на нос, замахал руками, подзывая рыбаков. Те приблизились, с интересом рассматривая чудаков на плоту.

– Далеко ли до Вилгрина?

– На вашем «фрегате» день-два, – блеснул улыбкой на загорелом лице пожилой рыболов. – Держитесь левого берега и не пройдёте мимо.

– А есть ли в порту каботажные суда?

– Когда мы уходили, стоял один барк. Не знаю, куда идёт, врать не буду… А вы сами-то откуда?

– От Истоков идём.

Мужчина присвистнул.

– И как вас туда занесло?

– Длинная история… Часто ли в Вилгрин заходят проходящие суда?

– Частенько. А вам куда надо?

– Да хоть бы в Алданию. А ещё лучше, сразу в Алмост, – буркнул Алхантер.

Элиот молчала. Она сама не знала, куда хочет, и хочет ли куда-то вообще. Может, лучше, вернуться на Лаир? Будет и дальше натаскивать воинов лорда, жить в башне и наслаждаться покоем… Но, вспомнив Стаса, тут же отмела эту мысль. Как она посмотрит в глаза его матери? Что скажет отцу? Они обязательно придут и спросят: «Где наш сын?». Нет, путь на Лаир ей закрыт. Во всяком случае, ближайшие полсотни лет.

Конец второй части

Часть третья: «Пиратка»

Глава первая

В обеденный зал ввалилась шумная ватага матросов. Расфуфыренные, словно портовые шлюхи, уже хмельные и развязные. Рассевшись за самым большим столом, начали требовательно орать, вызывая прислугу. На их зов явился сам хозяин таверны. Судя по широкой улыбке и подобострастным ужимкам, компания была ему хорошо знакома. Тут же прибежали прислужницы и заставили стол всевозможными яствами, винными бутылями и пивными жбанами. Компания развеселилась ещё больше. Хохот, непристойные песни, звон кружек и визг лапаемых прислужниц заполнили тесное помещение.

Элиот поморщилась. Эти морские бродяги, как стадо хмельных свиней, вырвавшихся на волю – теряют всяческий человеческий облик.