Daigaku-kagami (СИ)

Если у человека в жизни все выглядит идеальным — это совсем не значит, что так оно и есть. Может, он просто слишком умело играет свою роль, укрывая все плохое и болезненное, может, у него получилось полностью закрыться в удивительном коконе своих мыслей, при этом не потеряв себя, не растратив способности любить. Но стоит только надавить на эту оболочку посильнее, как она немедленно начинает трещать по швам, вылезают не самые приятные воспоминания, укрываемые до определенных пор черты характера, повадки… И рано или поздно из этой кучи нелицеприятных отходов проглянет тот самый — Настоящий Человек. И это создание, уродливей которого вряд ли возможно сыскать. Все мы внутри отвратительны, в каждом есть что-то плохое, гадкое, омерзительные, мы по уши в крови и дерьме, не замечали?

Лучше оставаться на поверхности, не заглядывать в душу, не пытаться разобраться в мотивах и целях. Потому что тогда нам, возможно, явится истинное нутро, то, после которого не захочется вообще сталкиваться с людьми.

Жизнь у парня по имени Кику Хонда была настолько идеальной, что не заподозрить его в осквернении души было бы просто верхом глупости. Были у него свои тараканы, как и у всех нормальных людей, были и ошибки в жизни — а у кого не было? — были и счастливые моменты, и те, за которые было стыдно. Самая страшная тайна Кику была несколько хуже разбитой чашки, но она, вместе с тем, была спрятана достаточно надежно. По крайней мере, Кику искренне верил, что сквозь его защитный кокон не пройдет никто. Никто и не прошел. Просто, следуя одной истине: «Все тайное становится явным», жизнь решила поиграть с Хондой, выдавить из него часть нечистот, чтобы потом легче было. Наверное, с ее стороны это было даже благородно, ибо Кику свои проблемы упорно игнорировал, стараясь по возможности их вообще не решать. Вы когда-нибудь сталкивались с понятием «эффект снежного кома»? Даже если нет, не так трудно представить себе, что это такое. Один порыв, одна сильная идея, один мощный удар судьбы, на который ты не ответил, — и каждая деталь, каждое мало-мальски важное событие начинает вызывать связанные с тем, первым, ассоциации. Мысли рождают происшествия, проблем (забудем ненадолго о хорошем смысле термина) становится все больше и больше, с каждым днем их количество растет все быстрее, как снежный ком, в центре которого — человек с одной лишь только главной проблемой.

— Ты в порядке? — Кику вздрогнул от звука чужого голоса, вспомнив, что до погружения в свои мысли он о чем-то разговаривал с Гераклом.

— А? Да, все хорошо, — покраснев, он слегка повернул голову в сторону. — Прости за беспокойство.

— Ты неважно выглядишь, — хмуро заметил Карпуси, откидываясь на спинку дивана, на котором дожидался Кику после занятий, и разминая конечности. — Все точно в порядке?

— Ты о чем-то говорил? Прости, я задумался, — кивнув, виновато добавил Хонда.

— Да, — Геракл внимательно воззрился на Кику. — Я спрашивал, какие отношения у тебя с учителем Яо.

Кику едва сдержался, чтобы не выдать бурю эмоций, вскипевшую в его душе в момент, когда губы Геракла произнесли это имя. Ван Яо был той самой центральной проблемой Хонды, вокруг которой лепились и все остальные, он был основным источником неприятностей, дурацких мыслей, постоянного погружения в себя. Сколько бы времени ни проходило, Кику не мог не думать о Яо, он не мог его забыть и оттого ненавидел все сильнее. Нет, за этой ненавистью не пряталось каких-то глубоких чувств типа любви, уважения или благодарности. Была своя история, раньше, возможно, даже было что-то большее, но точно не сейчас, после стольких месяцев непрекращающихся мыслей. У Кику не осталось совершенно ничего к нему, кроме этой глупой ненависти, в которой теперь уже не было никакого смысла — ведь с ним рядом был Геракл, единственный и любимый — с ним было очень тепло, хорошо и спокойно. Он чувствовал себя рядом с ним уверенно и защищено, верил, что рядом с Гераклом — крепким, высоким, красивым — с ним уже ничего не случится, никто не предаст. И все-таки бесконечные мысли о Яо не давали покоя.

— Кику?.. — из раздумий вновь вывел глубокий голос Геракла.

— Прости, — Хонда тряхнул головой и неловко улыбнулся. — Мне не очень нравится его манера преподавания, поэтому иногда я слишком критично к нему отношусь. Но он хороший специалист, и это достойно уважения…

— Я не о том, — мягко улыбнулся Карпуси. — Вы ведь были знакомы раньше? — на вопрошающий взгляд Кику он только улыбнулся, откинув с лица прядь волос.

— Он был моим репетитором.

Это не было ложью. Ван действительно раньше занимался с Кику историей перед поступлением в «Кагами», так как это был единственный предмет, немного западавший у того на фоне других. И дело было даже не в том, что он не мог выучить даты или имена, он просто не видел в этом смысла. Набор бессвязных слов: разве нельзя просто написать дату и событие, имя и достижение? Ведь история слишком непостоянный предмет, учить ее, зная, что все это вымысел — не абсурдно ли?

— Странно, я думал, вы не ладите, — протянул Геракл, не глядя на Кику.