Дайкин. Идущий на свет

— Какая интересная у тебя кровь, — прошипел напавший на меня. — Ты необычный человечишка, не зря Повелитель велел обратить на тебя внимание.

Все дайкины видят в темноте. Это последствия ритуала, который проводят над нами в раннем детстве. Но теперь ночное зрение обострилось сверх всякой меры и мир окрасился тысячей оттенков серого. Терзаемый непонятным голодом, я увидел, что меня держит за глотку явно не человек. Горящие ярко-желтым светом глаза с вертикальными зрачками неотрывно смотрели на меня.

Действуя на одних инстинктах, я шевельнул кистью, и пружинный клинок, спрятанный в рукаве, вонзился ему под ребра, в попытке добраться до сердца. Напавшего это несколько обескуражило, и он отпустил меня, скорее удивленный, чем смертельно раненый.

— Кто же ты такой? — спросил он, пока я пытался вспомнить, каково это — дышать.

Достав парные кинжалы, я ответил, следя за каждым его движением:

— Тот, кто не дастся тебе просто так.

— Гипноз на тебя не действует. Перед тем, как умереть, ты расскажешь мне все. Повелителю будет интересно узнать.

Он не посчитал нужным использовать какое-либо оружие, просто прыгнул, вытянув ко мне руки с неестественно длинными ногтями. Или когтями. Я отскочил, и он тут же бросился в атаку. Когти просвистели в паре сантиметров от моих глаз, я попытался рубануть его по руке, но лишь рассек воздух. Угадав направление удара, воткнул кинжал в летящую в меня слева руку и получил справа под дых. Согнувшись, я смотрел, как существо вытаскивает из раненой руки мое оружие и безразлично отбрасывает в сторону. Впрочем, удивляться было нечему, учитывая, что минуту назад я вогнал ему в район сердца двадцать сантиметров отличной стали, а тварь даже не почесалась.

Следующую атаку я прозевал. Он снова атаковал меня в голову, я пригнулся, пропуская руку над собой, ударил сам, метя в глаза, но он ушел с траектории, переместившись вбок, и ловкой подсечкой сбил меня с ног. Навалившись сверху, коленом зажал мою правую руку, неповрежденной рукой заблокировал левую, а той, из которой несколько мгновений назад торчал кинжал, схватил за волосы и откинул голову, обнажая шею. Из раны на его предплечье мне на лицо стекла струйка ледяной темно-бордовой, почти черной крови, попадая в рот. Он начал медленно приближаться ко мне… И тут мир перестал быть серым, окрасившись во все оттенки красного. Заметив, как расширяются его зрачки от удивления, я рывком освободил левую руку и растопыренными пальцами ударил в желтые глаза. Это его проняло, он ослабил хватку и я сбросил его с себя. Не теряя времени, подхватил валявшийся кинжал, подскочил сзади и полоснул по горлу. Тварь забулькала, но, не успокоившись на этом, я ударил еще дважды, поочередно в оба глаза, и только потом бросился бежать, заметив метрах в двадцати потрясенно наблюдавшего из кустов за всем этим непотребством шпика.

Слишком много событий для одного дня…

Глава 6

Деревянная палка, гордо именуемая тренировочным мечом, прошелестела в сантиметре выше головы Адриана. Пес Великого понимал, что инструктор фехтования не ошибся, а пожалел его. За последний час на его многострадальном теле и без того появилось множество новых синяков и ссадин, а уж сколько раз деревяшка зафиксировала касание — подсчету не поддавалось. Молодой маг дышал как загнанная лошадь, чисто механически выставляя перед собой меч там, куда, по его мнению, должна была прийти следующая атака. Угадать получалось не слишком часто. Видя, что его ученик держится на ногах лишь на чистом упрямстве, мастер прекратил тренировку.

— Вполне неплохо, Адриан.

И, видя, что тот поднял на него мрачный взгляд, добавил:

— Я без сарказма или иронии. Если вспомнить, с каким уровнем ты пришел ко мне неделю назад… Скажу честно — моя бабушка отделала бы тебя своей тростью, несмотря на то, что ей восемьдесят два. Теперь прогресс налицо. Ты очень быстро учишься. Конечно, сражаться с мало-мальски умелым противником ты еще не в состоянии, ну так и на площадке ты всего неделю. Через полгода сможешь противостоять очень многим противникам, если, конечно, не нарвешься на мастера. На сегодня урок окончен. Жду тебя завтра.

И, не спеша развернувшись, мастер фехтования собрал инвентарь, поставил корзину в угол и направился к выходу.

Адриан без сил опустился на лавку, стоящую вдоль покрашенной бежевой краской стены, и уставился в одну точку. Всю последнюю неделю он словно жил в другом мире. Никогда прежде, даже во время выпускных экзаменов, он не испытывал таких нагрузок.