Дайкин. Идущий на свет

— Так, стоп. Что тебе известно об их истории? Об истории гильдии убийц?

Не понимая, куда клонит шеф, молодой человек сказал:

— Да, собственно, то же, что и всем. Гильдия профессиональных убийц. Наверняка отстегивают городской страже, или еще кому повыше, чтобы их не трогали.

Магистр пожевал губами и произнес:

— То, что я тебе расскажу, не преподают на уроках истории в Академии. Об этом знает очень ограниченное число людей, так должно оставаться и впредь. Понимаешь, о чем я?

Уже пожалевший, что затеял этот разговор, Адриан молча кивнул.

— Ты, без сомнения, знаешь о Брэге, ближайшем соратнике Великого. Когда война закончилась и Великий вернул миру магию, вознесшись, Брэг остался не у дел. Следование за Великим, уничтожение Тьмы были смыслом его жизни, а теперь его умения оказались не нужны. Тогда он решил основать тайное сообщество, которое боролось бы с другими проявлениями тьмы в нашем мире. По крайней мере, с тем, что он считал тьмой: насильниками, коррумпированными чиновниками, убийцами, грабителями. Он единственный, кто умел воспитывать Вычищающих Тьму — элитных бойцов, идеальных охотников на нежить. Говорят, для этого проводился ритуал, после которого воины в какой-то степени сроднялись с тьмой, могли чувствовать ее. Этот секрет он перенес в свое тайное общество. Почти сразу они стали брать плату за свои деяния — желающих отблагодарить за убийство разбойника или насильника всегда было с избытком. Потом Брэг умер, но тайное общество продолжило свое существование, несколько видоизменившись со временем…

Пораженный внезапной догадкой, Адриан широко раскрытыми глазами уставился на магистра:

— Хотите сказать, что гильдия убийц…

— Это детище Брэга. То самое тайное общество, которое по прошествии нескольких веков превратилось в сборище теневых убийц по найму. Теперь понимаешь, почему нам так важно найти этого Дерека?

— Потому что он…

— Возможно, потенциальный Вычищающий Тьму.

Глава 7

Ребра нещадно ныли. Проклятая тварь, для которой я все еще не могу подобрать внятного названия, отделала меня так, что впору усомниться в своем мастерстве ближнего боя. Давненько я не встречал никого, кто настолько превосходил бы меня в ловкости и силе.

Проходя мимо зеркала, я не удержался и остановился. В отражении на меня посмотрел мрачный тип лет тридцати, чуть выше среднего роста, с темно-русыми волосами. В зеленых глазах — усталость. Худощавый, без капли лишнего жира. Торс — в синяках и ссадинах, а на шее гордо красуются темно-бордовые отметины, оставленные не в меру сильными пальцами.

Убежище расположено под заброшенным складом в южной части города. Добравшись сюда, я спустился по спрятанной в колодце веревочной лестнице. Можно было наконец-то перевести дух. Тем более что из меня его сегодня не раз выбили. События развивались стремительно, и я чувствовал себя так, будто нахожусь в неуправляемой телеге, несущейся во весь опор по крутому склону. Следовало дождаться учителя и послушать, что он сумел разузнать за прошедшие сутки.

Кто напал на меня? Судя по всему, именно эта тварь прикончила барона ди Ортано, разорвав ему горло от уха до уха. Какой интерес в этом у Церкви Пламени Великого? Точнее, у Академии, которая последние пять сотен лет стоит над церковью и заправляет всеми делами, хоть каким-то боком касающимися магии. Не нужно быть гигантом мысли, чтобы понять — все события последних нескольких дней взаимосвязаны, но логика этой связи по-прежнему оставалась для меня загадкой.

Еще меня очень интересовало, что же произошло в момент схватки, когда тварь сидела на мне и собиралась располосовать шею. Я вдруг на миг почувствовал себя способным свернуть горы и сбросил с себя существо, еще секунду назад на корню пресекавшее мои попытки освободиться. И зрение… Видеть все в серых тонах по ночам я давно привык. Это привилегия дайкинов, которую я приобрел еще во время обучения. В тот день Юзеф напоил меня какой-то мерзкой дрянью с металлическим привкусом, а затем на три дня закрыл в пещере за городом, где было полным-полно летучих мышей. На третий день ко мне пришло то, что я сам называю ночным зрением. С тех пор практически в любой темноте я вижу все в серых тонах. Но во время схватки мир внезапно окрасился оттенками красного. Появилась четкость мыслей, дальше я действовал на рефлексах.

Сейчас я понимаю, что ослепленную тварь следовало бы добить… Что-то мне подсказывало — выколотые глаза не являются для нее серьезной травмой. Но я решил ретироваться. Сам не знаю, почему.

Вспомнив круглые как блюдца глаза осведомителя церкви, настроение опустилось на самое дно. Можно не сомневаться — в тот же вечер о случившемся знали те, кто распорядился наблюдать за дайкинами. Наружное наблюдение принесло свои плоды.

Жалобно заскрипела веревочная лестница под немаленьким весом человека, который по ней спускался. Я с облегчением вздохнул: учитель пришел. Вскоре показалась объемная туша, Юзеф ступил на твердый пол, выдал серию ругательств, от которых покраснели бы даже портовые грузчики и, решив, что в ногах правды нет, сел на стоящий здесь же крепкий стул.