ДайсМен или человек жребия

— Я выйду, Джейк, но я должен сперва кое-что объяснить доктору Круму. — Он посмотрел с теплым, умоляющим выражением на маленького человечка, стоящего рядом.

— Вы должны прекратить работать с голубями и работать только с человеком. Вы никогда не приблизитесь к тому, что существенно для здоровья и счастья человека, мучая цыплят и голубей. Шизофрения есть неспособность любить, неспособность видеть достойное любви. Ее никогда нельзя будет вылечить лекарством.

— Ох, доктор Райнхарт, ви сентиментальни, как поэт, — сказал доктор Крум.

— Одна строчка Шелли говорит нам о человеке больше, чем сможет весь ваш цыпляче-голубиный помет.

— Люди раз глагольстфуют о любфи две тисячи лет. И что? Химией мы изменим мир.

— Не убий, — сказал доктор Райнхарт.

— Мы не убифаем, только делаем из них психотиков.

— Вы не любите своих цыплят.

— Есть нефозмошно. Никто из тех, кто работает с Циплятами, никогда не смошет их любить.

— Духовный человек любит всех духовной любовью, которая никогда не будет эгоистичной, собственнической или физической.

— Ох, ради бога, Люк… — сказал доктор Экштейн.

— Именно, — сказал доктор Райнхарт. — Одну минутку, с вашего позволения. — Доктор Райнхарт под наблюдением видных медиков проконсультировался со своим корпусом для часов. И застонал.

— Есть поздно? — спросил доктор Крум.

Глаза доктора Райнхарта метнулись по комнате, как артиллеристский радар в поисках цели.

— Не знала, что доктор Райнхарт экзистенциальный гуманист, — сказала одна дама.

— Он чокнутый, — сказал доктор Экштейн, — даже если он мой пациент.

— Стрелка снаружи через пять минут, Джейк. Пока, пацаны, — сказал доктор Райнхарт и зашагал по направлению к прихожей, но, миновав кучку людей за диваном, сменил курс, повернул направо и снова пошел по тому же коридору.

С хрустом наступая на осколки разбитого стакана, он увидел мисс Вэлиш и миссис Экштейн, появившихся из комнаты напротив той, в которую его влекло. Они остановились в конце коридора и опасливо смотрели на него.

— Лил дали таблетку, и она отдыхает, — сказала миссис Экштейн. — Думаю, не стоит ее беспокоить.

— Мой Бог, Арлин, от твоих сисек у меня слюнки текут. Пошли в сортир.

Миссис Экштейн удивленно глянула на него. Потом покосилась на мисс Вэлиш и опять перевела взгляд на доктора. Затем, не отрывая глаз от своего наставника, она трижды потрясла свою крохотную сумочку, приоткрыла ее и заглянула внутрь. Закрыв сумочку, она сказала: — Я люблю твой большой член, Люк. Пошли.

Мисс Вэлиш в страхе переводила взгляд с одного на другую.

— Ты тоже, детка, — сказал ей доктор Райнхарт.

— Соглашайся, Джойя, — сказала миссис Экштейн. — Это будет забавно. — Она чуть дотронулась до груди мисс Вэлиш и пошла в ванную налево. Мисс Вэлиш проводила миссис Экштейн взглядом и снова оказалась лицом к лицу с доктором Райнхартом.

— Прекраснейшее тело в мире, детка, за исключением твоего колена. Пойдем.

Она уставилась на него.

— Прямо здесь? — сказала она.

— Здесь и сейчас, детка, без всяких сомнений.

Он прошел мимо нее к ванной, открыл дверь и стал ждать. Бросив быстрый взгляд в пустой коридор, она двинулась по направлению к ванной.

— Ну вы и народ, — сказала она. — Что, у психиатров все вечеринки такие?

— Только у доктора Манна, — сказал доктор Райнхарт и прошел за ней в ванную.

43

[Представляющая собой выдержки из истории болезни, изложенной доктором Экштейном под названием «Случай шестигранного человека».]

После того как Р. внезапно оборвал свой разговор с тремя психиатрами, он покинул место вечеринки. Трое оставшихся коротко обсудили ситуацию, а затем к ним присоединился доктор М. После дальнейшей дискуссии было решено, что Р. следует немедленно положить в частную клинику. М. позвонил в Клинику… и попросил прислать карету «скорой помощи». Затем М. и доктор Э. последовали за доктором Б., чтобы определить местонахождение Р.

Снаружи его не было, не было его и в кабинете М., но вскоре выяснилось, что он закрылся в ванной. Вначале доктора волновались за жизнь Р., но их успокоил звук других голосов, доносившийся из помещения. Он позвал находившихся внутри, но не получил ответа. Б. громко стучал в дверь, пока Э. не предупредил его, что волновать Р., возможно, небезопасно. В течение двух минут М. пытался вести рациональный разговор с пациентом, но в ответ Э., Б. и М. слышали только мычание. Б. хотел выломать дверь и войти внутрь, но М. и Э. убеждали его соблюдать осторожность, принимая во внимание размеры и силу Р. «Скорая» с санитарами должна была вот-вот приехать. Затем в ванной раздались женские крики, и выяснилось, что женщинами, находившимися там с Р., были, по всей вероятности, А. и Дж. В., знакомые Э. и Б.